Во время моей первой поездки в СССР в 1969 году я думал увидеть там коммунизм, но нашел Достоевского и Гоголя.
В 1989 году, незадолго до падения Берлинской стены, я столкнулся с застывшим, склеротическим обществом,
которое больше не понимало, каким богам молиться. Целый спектр доселе неизвестных, полинявших и глухих оттенков цвета
приходил на ум при виде этого общества, находящегося между двух миров.
В 2009 году выбор в пользу агрессивного капитализма и неистового потребления был сделан;
кричащая реклама захватила все общественное пространство. Однако «Русская душа» по-прежнему преобладала,
и свободы не стало намного больше.
В 1989 году, незадолго до падения Берлинской стены, я столкнулся с застывшим, склеротическим обществом,
которое больше не понимало, каким богам молиться. Целый спектр доселе неизвестных, полинявших и глухих оттенков цвета
приходил на ум при виде этого общества, находящегося между двух миров.
В 2009 году выбор в пользу агрессивного капитализма и неистового потребления был сделан;
кричащая реклама захватила все общественное пространство. Однако «Русская душа» по-прежнему преобладала,
и свободы не стало намного больше.
