Жил-был обычный американский юноша лет тридцати пяти. С утра до вечера работал програмистом. не курил, не пил, спортом не занимался. Ходил, тряс небольшим брюшком, любопытствовал: "How are you?" при встрече и долго-вяло ухаживал за одной и той же пипеткой из соседнего отдела.
Вероятно, время пришло, или что-то в темя стукнуло - решили они пожениться. Женились. Все их какое-то время дружно поздравляли. Его хлопали по спине, спрашивали: "Ну, как оно? теперь тебе ничего?" "Ничего", - отвечал юноша и не ехал в свадебное путешествие: начали копить на покупку дома.
Год на обед ел рыбу из консервных банок. Один обед - одна банка. Два обеда - две банки. В месяц 21 обед, соотвественно банок, плюс минус одна две. Экономия. Жена ему всячески помогала, делала суп раз в неделю, выключала лампочки, следила чтоб вода не текла без повода.
Наконец, скопили взнос на маленький такой домик с красной крышей. Долго искали. Все очень дорого. Мучались, таки очень далеко от работы, но купили. Надо с чего-то начинать. Переехали. Дом старый, внутри все сикось-накось. Начали ремонт уже живя внутри. Сложно, но таки приятно. Все их какое-то время дружно поздравляли, хлопали его по спине, спрашивали: "Ну, как оно теперь тебе ничего?" Дом маленький, но без мебели: пустой. Начали копить на мебель и стали ездить по свалкам искать стол. Нашли. Хороший стол, поцарапанный, но с крепкими ножками. Потом стул, потом другого цвета стул, повыше чем первый, потом купили еще что-то за двести долларов. Красота.
Начали обживаться. Зановески повесили. Жена увлеклась приготовлением домашних блюд. На его день рождения гостей в гости позвали. Всем понравилось, но было немного тесно и местами неприлично получилось: гости за столом, кто-то же в сортире, и что там в этом сортире происходит -как на ладони. Ничего не поделаешь, жизнь только начинается.
Тем временем у жены, однако, родители. Мама 70 лет и папа 82. Жене самой 35. Тут так модно детей поздно заводить. Сразу есть о чем поговорить, о чем вспомнить. Способствует пониманию между родственниками: один уже в маразме, другой еще не оформился. Сближает.
Родители живут в однокомнатной квартирке за тридевять земель. С собачкой и на пенсии. Пенсия маленькая, такая маленькая что не хватает на сарайчик даже во Флориде. Живут на рубеже штата Вирджиния и Тридевятой Земли, в горах. Зимой мерзнут, летом потеют. Дочка к ним ездит. Еду возит, деньгами помогает. Скучает.
Как известно, старость - не радость. Вынося какашки за старенькой собачкой, папуля упал и сломал шейку бедра. Распостраненное заболевание, удивляться нечему. Папа слег. В 82 кости заживают не торопясь, без огонька и задора. Иногда вообще не заживают ,а так остаются: каждая сама по себе. Папа в этой ситуации и оказался. Ходить закончилось.
Никто не знает как они там жили до момента слома этой самой шейки. Вроде, папа пил немного, мама ругалась, остальное время смотрели телевизор. После перелома, воспользовавшись случаем, папа начал пить больше (лежа больше помещается), а мама больше ругаться. Через месяц пилки папа посылает маму на хер, перестает с ней вообще разговаривать и начинает конкретно употреблять. При этом мама отказывается покупать ему алкоголь. Происходит разделение пенсии на двух персон, с привлечением юриста. В итоге папа тратит свою долю на доставку алкоголя на дом, мама - на свои девичьи забавы. Развод без оформления. Дочке ничего об этом не говорят.
Старость, моль, задрипанный ковер, толстая, вонючая, но местами симпатичная собачка гадит, гавкает и хвостом махает. Мама какашки за собачкой подбирает, папа жрет белую. В самом начале лета мама падает и ломает руку левую и шейку бедра. Лежит на полу и горько плачет. Папа пьяный: спит и ничего не слышит. Просыпается, когда мама наплакалась и заснула. Папа пьет опять, засыпает. Мама просыпается, зовет на помощь. Так проходят два дня. Потом мама с папой совпадают и приезжает скорая помощь.