Красиво отписал, чувственно. И, само собой разумеется - сочувственно. Грех не развить сюжет ответвлением из личного:
Будучи голожопыми студентами (не в буквальном, конечно, смысле), собрались как-то отмечать Новый год. Вся прелесть нашей новогодней погоды заключается в её абсолютной непредсказуемости. То есть, не редко идёт дождь, бывает, солнышко светит и птички поют, а бывает заморозит до полного опупения. В тот раз заморозило. И конкретно - сопли сразу в пазухах носа стыли. Пятеро воодушевлённых предстоящим гастрономическим буйством студентов отправились в магазин с целью обеспечить надёжный тыл намечающейся пьянке. Закупились успешно. С целью экономии (хе-хе...) сложили весь стратегический запас пойла в один большой пакет: "Станем мы ещё на пакеты тратиться! И так донесём..." С нами был Жора (конечно был - куда ж мы без него!) Жора даже по студенческим меркам был человеком небогатым, посему, с целью компенсировать свою несостоятельность в финансовом плане, он вызвался тащить этот огромный пакет. Идём. Настроение приподнятое. Обсуждаем перспективы. Жора замыкает шествие. В абсолютно безопасном с нашей точки зрения месте - замёрзшая лужа на тротуаре, слегка припорошённая снежком, - залихватски катимся, хохочем. А Жора-то лужу из-за пакета НЕ ВИДИТ!!! И поняли мы это слишком поздно... Сдавленный крик, потрясающей красоты кульбит, сальто практически, и жуткий грохот - Жора повержен, лежит навзничь на льду. Студенческие сердца упали в пятки. Пропал праздник... И тут этот великий (без преувеличения) человек сдавленным голосом нам говорит: - Чего таращитесь, уроды? Встать помогите. Не разбил я ничего - зря что ли столько лет борьбой занимался!
Знакомо ли вам чувство полета? Нет, я не в фигуральном смысле. Дескать, полет мысли, фантазии и прочих трудноосязаемых сущностей. А полет — как физическое состояние. Мне посчастливилось окрылиться сегодня, прямо с утра. В наших широтах зима обладает извращенным понятием о своем приходе. Скажем, может не заявлять о себе до начала декабря. А может, как в этом году, навалить снега, потом накатить оттепель, полирнуть дождиком и опять подморозить. В результате сего танца стихий на дорогах и дорожках образовался лед, ледок и прочие катковые субстанцции. И все бы ничего, если бы люди могли летать, не касаясь земной тверди. Так нет, двуногие прямоходящие, и я в их числе, прутся по дорогам, постигая всю прелесть гололеда. Я еще вчера увидел этот нехороший участок, но каким-то образом меня минула чаща сия. А этим утром не устоял перед всей прелестью этой манящей бездны. Еще и жена утром звонит и говорит, что на улице ужас что творится, мол, иди осторожней. Да что с того! Если птице даны крылья, не будет же она ползать. Иду, значит, в ушах — плейер, на плече — сумка, на голове шапка. Впереди выплывает адский участок. Небольшой ледяной подъем, слева — каменная глыба в форме куба, символизирующая торжество геометрии над людьми, справа — небольшое деревце, закутанное павшей в бою с непогодой листвой, посередине - накатанный лед. После вчерашнего хоккея я был готов к ледовому побоищу, однако на льду не было ни «динамовского» знака, ни борта, к которому можно было бы припечатать противника. Да и противник, мягко говоря, был странный. И вот стою я на распутье. Налево пойти — рискнуть разбить голову о камень, прямо пойти — назад скатиться, направо пойти — есть шанс дальше пройти. Я и пошел направо, по листьям. Я и не заметил, как листья трансформировались в ледяной покров и выкатили меня на первую дорожку. Далее три секунды полета, немного лезгинки, отбитый локоть, улетевшая шапка и больная голова. Чтоб вы представляли себе всю глубину моего падения, скажу, что Сонечка Мармеладова с Катюшей Масловой могли бы составить мне компанию. Лежу и думаю, вот парашютисты... Они же чувствуют то же самое, но чуть дольше. И надежда на благополучное приземление у них есть. В виде парашюта. А здесь ни парашюта, ни надежды. Кое-как поднялся, собрался, потер ушибленные элементы конструкции и поплелся дальше, отряхиваемый сочувствующими прохожими. И это еще хорошо, что этот участок находится при входе на территорию больницы. Упал — закрытый перелом — очнулся — гипс. Не очнулся — морг. Все рядом. Будьте осторожны. А то будете как я.
Красиво отписал, чувственно.
Будучи голожопыми студентами (не в буквальном, конечно, смысле), собрались как-то отмечать Новый год. Вся прелесть нашей новогодней погоды заключается в её абсолютной непредсказуемости. То есть, не редко идёт дождь, бывает, солнышко светит и птички поют, а бывает заморозит до полного опупения. В тот раз заморозило. И конкретно - сопли сразу в пазухах носа стыли. Пятеро воодушевлённых предстоящим гастрономическим буйством студентов отправились в магазин с целью обеспечить надёжный тыл намечающейся пьянке. Закупились успешно. С целью экономии (хе-хе...) сложили весь стратегический запас пойла в один большой пакет: "Станем мы ещё на пакеты тратиться! И так донесём..."
С нами был Жора (конечно был - куда ж мы без него!) Жора даже по студенческим меркам был человеком небогатым, посему, с целью компенсировать свою несостоятельность в финансовом плане, он вызвался тащить этот огромный пакет. Идём. Настроение приподнятое. Обсуждаем перспективы. Жора замыкает шествие. В абсолютно безопасном с нашей точки зрения месте - замёрзшая лужа на тротуаре, слегка припорошённая снежком, - залихватски катимся, хохочем. А Жора-то лужу из-за пакета НЕ ВИДИТ!!! И поняли мы это слишком поздно... Сдавленный крик, потрясающей красоты кульбит, сальто практически, и жуткий грохот - Жора повержен, лежит навзничь на льду. Студенческие сердца упали в пятки. Пропал праздник... И тут этот великий (без преувеличения) человек сдавленным голосом нам говорит:
- Чего таращитесь, уроды? Встать помогите. Не разбил я ничего - зря что ли столько лет борьбой занимался!
В наших широтах зима обладает извращенным понятием о своем приходе. Скажем, может не заявлять о себе до начала декабря. А может, как в этом году, навалить снега, потом накатить оттепель, полирнуть дождиком и опять подморозить. В результате сего танца стихий на дорогах и дорожках образовался лед, ледок и прочие катковые субстанцции. И все бы ничего, если бы люди могли летать, не касаясь земной тверди. Так нет, двуногие прямоходящие, и я в их числе, прутся по дорогам, постигая всю прелесть гололеда. Я еще вчера увидел этот нехороший участок, но каким-то образом меня минула чаща сия. А этим утром не устоял перед всей прелестью этой манящей бездны. Еще и жена утром звонит и говорит, что на улице ужас что творится, мол, иди осторожней. Да что с того! Если птице даны крылья, не будет же она ползать. Иду, значит, в ушах — плейер, на плече — сумка, на голове шапка. Впереди выплывает адский участок. Небольшой ледяной подъем, слева — каменная глыба в форме куба, символизирующая торжество геометрии над людьми, справа — небольшое деревце, закутанное павшей в бою с непогодой листвой, посередине - накатанный лед. После вчерашнего хоккея я был готов к ледовому побоищу, однако на льду не было ни «динамовского» знака, ни борта, к которому можно было бы припечатать противника. Да и противник, мягко говоря, был странный. И вот стою я на распутье. Налево пойти — рискнуть разбить голову о камень, прямо пойти — назад скатиться, направо пойти — есть шанс дальше пройти. Я и пошел направо, по листьям. Я и не заметил, как листья трансформировались в ледяной покров и выкатили меня на первую дорожку. Далее три секунды полета, немного лезгинки, отбитый локоть, улетевшая шапка и больная голова. Чтоб вы представляли себе всю глубину моего падения, скажу, что Сонечка Мармеладова с Катюшей Масловой могли бы составить мне компанию. Лежу и думаю, вот парашютисты... Они же чувствуют то же самое, но чуть дольше. И надежда на благополучное приземление у них есть. В виде парашюта. А здесь ни парашюта, ни надежды. Кое-как поднялся, собрался, потер ушибленные элементы конструкции и поплелся дальше, отряхиваемый сочувствующими прохожими. И это еще хорошо, что этот участок находится при входе на территорию больницы. Упал — закрытый перелом — очнулся — гипс. Не очнулся — морг. Все рядом.
Будьте осторожны. А то будете как я.