- Сучка не захочет - кобель не вскочит... Б. впечатывает сигарету в пепельницу авторитетно, как точку в конец строки. У него красивые руки. Тёплые, чуть шершавые ладони. Экономные, осмысленные жесты. Я помню их кожей.
- ...Пойми же ты, женщину нельзя изнасиловать - нельзя. Женщина репродуктивного возраста создана для того, чтобы её хотели. И брали. Она пассивна в принципе. У неё нет права на решение. У неё есть мини-юбка и помада. Сигнал для мужчины - "можно"! Прости, но я не понимаю, что такое - изнасиловать. Для самца человека совершить половой акт, невзирая на сопротивление самки - это нормально. Обычно. Так было всегда. Завоевали племя - повалили на землю визжащих самок...и оплодотворили. Пусть рожают потомство победителей. Носителей более сильных генов. А игры в "изнасилование" придумали феминистки, на почве недоёба.
У Б. - красивые пальцы. Сильные, подвижные, живые. Пальцы музыканта и программиста. Чуть сплющенные подушечки, тонкий ободок обручального кольца. Я смотрю на руки, чтобы не поднимать глаз.Мне очень хочется вцепиться в них зубами. Впиться, стиснуть челюсти настолько плотно, чтобы крик удержался в горле. А ещё - чтобы Б. не увидел, какое у меня сейчас лицо.
Пятнадцать лет назад изнасиловали меня.
Это - моя история. Моя боль.
Я расскажу её тем, кто согласен с Б. Тем из них, у кого крепкие желудки. Расскажу настолько подробно, насколько смогу вспомнить. Мне плевать на ваше мнение по большому счёту. У меня есть своё. Но я прошу: комментаторы, учитывайте то, что я снимаю кожу. Не надо соли. Я переживу, но мне будет больно. Очень больно.
Мне было тринадцать, когда позвонила подруга. Она рыдала в трубку и просила приехать. Её парень её бросил. Или не парень. Или не бросил. Но повесится она непременно. Если бы мне было восемнадцать, я бы посоветовала позвонить парню и рассказать это ему. Если бы мне было двадцать пять - психологу. Если бы мне было двадцать восемь - я бы сама позвонила её маме и сдала бы дурочку с потрохами. Потому что насмотрелась на дур, которые действительно шли и вешались.
Но мне было тринадцать. И я поехала. В три ночи. На другой конец города - подруга ж вешается!
Подружка оказалась дрянью, а звонок чистой лажей. В подъезде меня встретили трое. Взрослых. Хорошо знакомых. Чистеньких, приличных мальчиков из приличных семей. Один из них на тот момент заканчивал институт, второй - учился в аспирантуре, третий - помогал папе в нелёгком деле мелкого бизнеса начала девяностых.
