Про Африку

Здравствуйте! Я вернулся. С одной стороны есть сильнейшее желание поделиться путевыми впечатлениями, но путевые заметки - это не моё...

Я был три дня в ЮАР, три дня в Зимбабве и три дня в Ботсване. Но можно сказать, что я был на другой планете. Это моя не первая поездка в Африку и я знаю точно - не последняя. Эти дни я был сильно счастлив. Я давно про себя понял, что я не путешественник и не собиратель впечатлений, не коллекционер фотографий и не охотник за адреналином. Мне просто очень нравится в Африке. Особенно в Ботсване, в дельте реки Окаванга.
Но хочу сказать про другое. Самое печальное, с чем приходится там встречаться, это представители белого населения планеты. Путешествие в Африку дело сильно недешёвое и, в оновном, в Африку ездят очень пожилые американцы и европейцы. Американцев больше, чем европейцев. Это очень грустно... Громкоголосые, толстые, самоуверенные старики, одетые в камуфляж или хаки, в больших тяжёлых ботинках, в шляпах и с огромными фотокамерами. По ним видно, что они всю жизнь что-то продавали или были высокооплачиваемыми юристами... В общем, сплошные жулики, которые каждую субботу делают барбекю, пьют пиво и обсуждают своих соседей. На всех этих людях лежит тяжёлый отпечаток вырождения. И относятся они к местному населению... в общем, сволочи, изображающие добродушие. Мы там были самыми молодыми среди них. Про дочку Наташу я даже не говорю. За завтраком ко мне подошла одна американка с обычной своей фальшивой улыбкой и дежурными вопросом "дид ю слип велл?" А потом она спросила, откуда мы. Я сказал, что из России. Она явно расстроилась. Потом она спросила, чем я занимаюсь, на что я сказал, что я писатель. Она сказала, а не слишком ли я молод для писателя. Я сказал, что, наверное, слишком. Ещё она спросила, пишу ли я для телевидения или для кино. Я сказал - нет, я просто пишу книжки. Тут она совсем рассердилась и её фальшивая улыбка исчезла... Она не выдержала и сказала - должно быть, вы очень известный писатель, чтобы здесь отдыхать. Настроение её совсем испортилось, она вернулась к своему мужу, седенькому, придурковато улыбающемуся толстяку и устроила ему сцену. Я был очень доволен.

Но представьте, ещё 25-го утром, часов в десять по московскому времени мы плыли на длинном африканском каное по заливному лугу дельты Окаванга. Глубина воды была сантиметров тридцать. Было ощущение, что мы скользим просто по лугу. Но вокруг были дневные лилии ( это водяные лилии, которые открываются днём, а ночью закрываются, рядом с ними растут ночные лилии, которые делают всё наоборот). Заливной луг был покрыт тонкой и довольно высокой травой, и на каждой травинке сидели лягушки, размером с божью коровку. Зелёные, чёрные в оранжевую крапинку, оранжевые. Эти лягушки выглядят как тончайшие ювелирные изделия, с крошечными пальчиками... Нежнейшие существа. В нескольких сотнях метров по этому лугу бродили слоны, над нами летали птицы, названия которых я не знаю и воспроизвести не смогу... Было полное ощущение земного рая. А в двенадцать по Москве того же дня мы сели в крошечный самолёт, которым управлял весёлый новозеландский пилот, абсолютно герой Хемингуэя, на этом самолёте долетели до города Маун. Город Маун описанию и европейскому осознанию не поддаётся. Самолётом компания Айр Ботсвана с чёрными пилотами и стюардессами неземной красоты долетели до Йоханнесбурга. Самолёт был забит как раз такими американцами и прочими вырожденцами в камуфляже и хаки ( правда среди этой публики была одна тётка лет шестидесяти пяти, одетая в атласные широкие чёрные брюки, яркую блузку, на ней было много золота и у неё даже была причёска. Эта тётка была в жопу пьяная. Она едва могла идти. Она курила одну за одной, и курила даже когда подымалась с самолёта. В самолёте ей курить не дали, тогда она накрасила губы и уснула. Она единственная мне нравилась из всех. Я так боялся, что она американка, подошёл потом и спросил откуда она. Она оказалась испанка. И видно, что она пила уже несколько дней подряд. Есть всё-таки хорошие люди в мире.) Йоханнесбург на мой вкус собрал всё худшее от Америки и от Европы. И очень уродует Африку самим своим существованием. А потом мы летели одиннадцать часов до Парижа, в Париже был дождь... а сейчас я в Москве. Самолёт из Парижа в Москву был набит тинейджерами. Из Новосибирска, Тюмени, Сургута и ещё нескольких городов. Они неделю были в Париже, скупили, видимо, всё то, что французы никогда на себя не наденут, с утра были все пьяные и счастливые. Много матерились и несли ахинею. Но в каждом из них жизни было больше, чем во всех тех американцах вместе взятых.
Братцы! Я обязательно ещё что-нибудь напишу в том же духе, выложу ещё каких-нибудь фотографий и даже немножко видео. Просто я с собой камеру не брал. Придётся брать фотографии у тех друзей, которые были с нами. Ну вот. Завтра полечу в Днепропетровск на гастроли. Такие пироги.
Да! А африканцы прекрасные. Я про них ещё расскажу.

Снова ваш Гришковец.