730 ДНЕЙ В САПОГАХ (Повесть)

21868
+123
“Война — дело молодых, лекарство против морщин”
(В.Цой)

“Бытие определяет сознание”
(Армейский афоризм)

Первые два года после демобилизации я гордился тем, что служил там, где служил. Я сверху вниз смотрел на ребят, отслуживших в более приемлемых условиях. '"Я прошел хорошую школу”, — считал я. Не знаю, как служат в БелВО. ДальВО и во всех других округах. Может быть, острота противоречии и конфликтов не достигает там того уровня, что в ЗабВО. Может, в других округах были свои конфликты и противоречия. Не знаю. Я служил в ЗабВО и написал о том, что видел сам и за что отвечаю. Я написал о том, как в казармах люди “едят” друг друга подобно паукам в банке. Перед тобой, читатель, краткий рассказ об армии, какой я ее застал.

ДУХИ

“Духанский” период в жизни солдата начинается с “нулевой” хэбэшки пятьдесят шестого размера и заканчивается “переводными” ударами бляхой по заднице в день приказа, Дух (иначе “солобон” или “желудок”) — в армии никто. У него нет никаких прав. Никто ничего ему не должен. Обязанности духа неисчислимы. Как объяснял нам (тогда еще духам) старшина: “Торчок должен обслуживать деда, котел — сам себя. А дух должен шуршать днем и Ночью”.
Нет, наверное, существа парадоксальней, чем дух. Он очень мало ест, но способен съесть пайки целого взвода, почти не спит, но способен спать даже на ходу. Он слаб и ничего не умеет, но девяносто процентов армейской работы исполняется им. Дух с трудом волочит ноги, но нет никого более поворотливого, чем он. Он нерешителен и всего боится, но иногда способен на подвиг. Дух валится с ног от одного удара по морде, но оказывается в состоянии вынести “все тяготы армейской жизни”. Дух незаменим. Поэтому его очень любят и, не покладая рук, „учат“ армейской премудрости старшие призывы.
У нас была такая традиция: когда “свеженьких” духов гнали через плац в часть, все высыпали из казармы и орали в их круглые от страха глаза; “Вешайтесь! Вешайтесь, духи!” Впрочем, в течение следующего года многие из них так и делают (а также стреляются, режут вены, убегают и т.д.).
Духи всем верят и всего боятся, они беззащитны и послушны. А особенно они тянутся к вежливым и ласковым старослужащим. Бойтесь их, духи, бойтесь сильнее; чем тех, кто сразу бьет вас по морде!

О СТАРОСЛУЖАЩИХ “ДОБРЫХ” И “ЗЛЫХ”

Духи по простоте душевной не знают, что доброта в армии сурова и груба, а подлость частенько мажет повидлом. В армии, как и на зоне, раз “опустившись”, невозможно подняться, как раз поев за последним столом, невозможно пересесть за первый. “Добрые” используют этот принцип, чтобы опустить духа хотя бы раз. Дальше “само пойдет”. Например, подходит к духу котел или дед и грубо приказывает, скажем, почистить ему сапоги или постирать хэбэшку. Дух, если пацан боевой, упрется — “нет и все!”, а то еще пошлет. И под побоями не сломается. А вот если подойти к нему и ласково так посюсюкать: “Братишка, ну сделай одолжение, пожалуйста…”, — то дух, который, кроме “козел”, “урод” и “ублюдок”, ничего больше не слышал, а кроме “по морде”, ничего больше не видел, вряд ли устоит. Духи, не разбирающиеся в оттенках казарменных взаимоотношений и меряющие все гражданской меркой, склонны считать, что если “старик” обратился к ним ласково, то он их уважает и считает равными себе, а работа, которую он просит выполнить, — не более чем дружеское одолжение.
Вообще, почти всегда призывники заранее по рассказам теоретически знают, чтб их ждет в армии. И заранее настраиваются на великий бой. Но в армии этот великий бой разбит на множество микроскопических стычек и столкновений, и духи уже воюют, не замечая этого. Каждый раз по отдельному поводу от них требуют пустяка, ничтожной уступки по сравнению с ожидаемым ими решающим боем, и не стоит даже размениваться на этот пустяк, но все эти проигранные пустяки оказываются в совокупности поражением в главной битве. А раз только постирает — и, минимум год, ему хэбэшки дедовские стирать. Прецедент есть. Поэтому опасайтесь ласковых. Грубые честнее.

СМЕРТНИКИ

Самые несчастные из всех духов — интеллигенты горожане (в основном, из Москвы, Ленинграда, Прибалтики). Им, воспитанным да мягкотелым, приходится тяжелее всего. По волчьим законам казармы они жить не умеют, да и не хотят, крови боятся, дерутся плохо, ругаться избегают. И грубая кирзовая армейщина в первые же недели с хрустом давит тонкую их организацию. Интеллигентов опускают и унижают. Вообще, отношение к ним двоякое: с одной стороны, казарменное быдло презирает их за беззащитность, мягкость и непрактичность, а с другой — оно подсознательно ощущает их умственное и нравственное превосходство и свою ущербность. А за это нужно мстить, гноя интеллигентов и одновременно поднимаясь в собственных глазах.
Одним из любимых развлечений в нашей части было заставить духа интеллигента вслух прочитать письмо от девушки или жены, а потом принудить его это письмо съесть и обсуждать при нем, как бы хорошо было “эту телку запустить на роту” и “толково ли она строчит”. Практиковалось также критическое обсуждение половых недостатков матери и отца духа, произведших на свет “этакого урода”. Воздействовали и физически. Так, одного мальчишку моего призыва, уже не помню за что, вшестером подловили в туалете, “прессонули” и поокунали головой в очко. Через два дня в карауле на посту он застрелился. (Вообще, в армии процент интеллигентов среди самоубийц самый высокий.)
Здорово страдают интеллигенты из за своей интеллигентской честности. А офицеры на их честности здорово играют. Был в соседней роте некий Володя X. Мягкий, вежливый, узкоплечий — словом, типичный интеллигент. В чем он провинился — не знаю (духи всегда в чем нибудь виноваты), только бит был крепко. Ротный на утреннем осмотре увидел синяк. “Кто ударил?” Завел в канцелярию. “Ты же честный, Володя, я знаю. И не побоишься сказать правду. Зачем тебе покрывать нарушителей Устава? Скажи мне правду. Слово офицера, никто не узнает”. Тот возьми да и скажи. Ротному, по большому счету, на этот синяк плевать, как и на самого Володю со всеми его проблемами. Но работа его с личным составом должна быть для всех налицо. (Кстати, сами эти мордобойцы ротному гораздо ближе, чем какой то драный интеллигентишка. “Толку с него!”) Вот он пожурил виновных перед строем да и пошел себе вечером домой с чувством хорошо выполненного долга. А незадачливого Володю били смертным боем часа два и с проломленным черепом оставили под кроватью. Каждый раз, когда хотел вылезть, — добавляли. Провалялся он под койкой двое суток без еды и питья. Под себя ходил. Наконец, заметили его отсутствие отцы командиры. Вытащили из под койки. Справедливость, как говорится, восторжествовала Володю — в госпиталь, обидчиков его — под трибунал и в дисбат.
Но это еще не все. Развилась у Володи болезнь, весьма распространенная в нашей армии, которую я бы назвал “казармофобия”. Боится, не хочет возвращаться в часть, хоть убей. На коленях умолял начальника госпиталя оставить его. Когда тот не согласился, Володя съел буханку мерзкого армейского хлеба и полкило оленьего жира. Результат — заворот кишок и снова в госпиталь. Отходили. Стали снова в часть собирать. Тогда Володя пошел в инфекционное отделение и в туалете съел немного кала желтушного больного. Результат — острый вирусный гепатит и опять в койку. К чести начальника госпиталя надо сказать, что причиной еще одной болезни он не стал — оставил Володю в госпитале до самого дембеля.
Не любят интеллигентов в армии, хоть убей. Поэтому и слово это — “интеллигент” — считается оскорблением почище “козла” или “ублюдка”.

ЗАКОНЫ АРМЕЙСКОГО БЫТА

Мы учили эти законы сразу и без экивоков. Мы выхаркивали их с кровью на утренних осмотрах, их вбивали в нас с приказами “фанера, к осмотру!”, они звездчатыми отпечатками солдатской бляхи запечатлелись на наших задницах.
Итак, вот несколько принципов, которые нужно знать, чтобы нормально жить и достаточно высоко котироваться в армии:
1. Никогда ни для кого ничего не делай, если он может это сделать сам.
2. Всегда отвечай ударом на удар. Если видишь, что это необходимо, — бей первым.
3. Никогда не показывай нерешительности или боязни.
4. Никогда не прощай обид. Будь злым и злопамятным,
5. Не доверяй офицерам. Им твои проблемы до задницы.
6. Никому не жалуйся и не лги.
7. Всегда делай лишь ту работу, которую не погнушался бы, с твоей точки зрения, сделать самый уважаемый в роте солдат.
8. Будь себе на уме.
9. Никогда, даже в мыслях, не допускай, что кто то из сослуживцев или офицеров может быть морально выше и сильнее, чем ты.
10. Знай свою службу, свои права и обязанности лучше командиров.
11. Будь всегда чист, глажен, брит и надраен до блеска. В армии встречают по одежке.
12. Не “прогибайся”. Где возможно — “вальтуй”.
13. Никогда не ешь в одиночку или спрятавшись. Не ешь из грязной посуды.
14. Не подбирай объедков и никогда не показывай, что ты голоден.
15. Не ищи легкой службы. Отслужив легко, ты не достоин уважения.
16. Никому не верь. “Добрым” сразу бей в балабас. Все западло в роте — от них.
17. Не бойся крови. Если ты в первой же схватке проломишь кому нибудь голову табуреткой — к тебе будут относиться гораздо осторожней.
18. Забудь все интеллигентские штучки. В армии вежливость — признак слабости.
19. Не унижай слабых, иначе в глазах сильных потеряешь свое лицо.
20. Не лезь на рожон. Будь спокоен и выдержан, ведь запасного черепа у тебя нет.
21. Дай всем понять, что у тебя нет слабых мест.
22. И последнее. Когда надо, будь таким, как все. На таких, как все, бочек не катят.

О “СТЕРЖНЕ” И О ЕГО ОТСУТСТВИИ

Наличие или отсутствие “стержня” — основной принцип, по которому происходит градация людей в армии.
Что такое “стержень”, в двух словах не объяснишь, как не объяснишь в двух словах, что такое “чмо”. Но упрощенно “стержень” — это армейский эквивалент чувства собственного достоинства. Если “стержень” есть — ты “бурый” или “похуист”, если проблематичен — ты “середняк” если отсутствует — ты “чмо”. Еще более упрощенное, казарменное определение “стержня” таково: в тебе есть “стержень”, если никто не может заставить тебя делать то, чего ты делать не хочешь. По этому признаку люди делятся достаточно жестко. И каждый разряд живет так, как неспособен жить его антипод. Бурый неспособен вкалывать так, как вкалывает чмо, таким дерьмом питаться, так мало спать, существовать в таких ужасных условиях, быть гонимым, молча сносить удары. Чмо же неспособно драться “не щадя живота своего”, нагло добиваться того, что ему не принадлежит, быть упрямым, злопамятным и жестоким. И так далее. Но давайте по порядку.
Бурые, В основном, тупоголовы, бесшабашны, мстительны. Так называемые “рубаха парни”. Завоевываемое ими привилегированное положение ценно для них даже не избавлением от грязной работы и унижений, а приобретением власти над слабыми. О, покомандовать, поиздеваться над кем то — для них высший кайф. Особенно любят “дрочить” интеллигентов (рядом с интеллигентами бурых мучает острое чувство собственной неполноценности; угнетая интеллигентов, чувствуя свою над ними власть, бурые это чувство глушат). Свои служебные обязанности почти всегда знают четко. Но дальше параграфов идут редко. Жесткими приказами от них ничего не добиться — чихать они на них хотели. Лучше всего поставить их в пример духам. Тогда бурые из кожи вон будут лезть, подсознательно доказывая себе свое над духами превосходство, а, значит, и право ими командовать. Из бурых командиры обычно набирают старшин и сержантов, и те с энтузиазмом берутся за дело, подхлестываемые все той же уездной жаждой власти. Многие из них потом становятся “сверчками” и прапорщиками.
Похуисты, На мой взгляд, самые приятные из солдат. На “священный долг по защите” плевать хотели, так как прекрасно понимают, что вся эта ура патриотическая трескотня — для толпы у подножия трибун. (Впрочем, в армии вообще мало кто задумывается о том, что они все там делают, а если кто и задумывается, то наверняка имеет на этот счет мнение, весьма отличающееся от официального.) Но службу несут отменно, во первых, зная, что чем лучше они будут выполнять свои обязанности, тем реже их будут дергать, а, во вторых, из самоуважения. Самая цивилизованная часть солдат. На политические темы предпочитают не рассуждать (у бурых на это не хватает мозгов, у середняков — времени, у чмырей — здоровья), лишь иногда позволяют себе задать несколько каверзных вопросов замполиту. От власти над кем то не получают никакого удовольствия, мало того — она их тяготит. Не только не издеваются над чмырями, но даже пытаются говорить с ними как с нормальными людьми. Выслуживаться не любят, к высшим чинам почтения не испытывают, поэтому среди сержантов и старшин их почти нет. Относятся к двум годам службы, как к досадной задержке, поэтому зачастую плевать хотели на кантики, рантики, стрелочки, угол изгиба блях и кокард, дембельские альбомы и блокноты и прочую муру, от которой без ума бурые. С сослуживцами непохуистами общаются мало и только по необходимости. Припахивают только в самом крайнем случае.
Середняки. Ни рыба, ни мясо. Иногда угнетаются бурыми. Похуисты их просто не замечают. Зато сами середняки любят прикрикнуть на чмырей. Грязную работу делают только после серьезного сопротивления. Вообще, в армии (как, впрочем, и везде) их подавляющее большинство. У умного ротного дальше “мослов” (младших сержантов) не дослуживаются. Они всегда в середине. Вот и все, что о них можно сказать.
Чмыри (ед. число “чмо” — человек, морально опущенный). Самые несчастные и убогие в СА существа. Протоплазма, утратившая всякий человеческий облик. Понятие “чмо” (“чухан”, “чмырь”, “чушок”) настолько многогранно, что не служившему в армии читателю наверняка будет весьма сложно представить себе этот “героический” образ. Поэтому сейчас я попытаюсь нарисовать приблизительный портрет “классического” чмыря из ЗабВО второй половины восьмидесятых. Небрит, немыт, подшит черной от грязи подшивой двухмесячной давности, зарос паршой до самых глаз, хэбэ или пэша черным черно и размеров на пять больше, чем надо (равно, как и сапоги), руки покрылись черной коркой, вшей столько, что брось нательную рубаху на пол — она убегает, соплив, вонюч, в карманах постоянно какие то объедки, всего “шугается”, смотрит заискивающе, после первого же тычка валится на пол и плачет, шапка тоже гораздо больше, чем надо, с пришитой кокардой и непременно обгорелая (ночью в печке огонь поддерживал, закемарил, вот и прислонился). Но, несмотря на столь неприглядный вид, чмо способно на многое. Дело в том, что от постоянных побоев, притеснений, издевательств, голода и холода у чмырей прекращается высшая нервная деятельность. Их чувства отключаются. Они не ощущают боли и холода, ничего не соображают и почти разучиваются говорить (то есть отбрасывают то, что функционально оказалось им ненужным).
Так, подчиненный моего приятеля Кости К. рядовой Б. мог совершенно спокойно, даже не меняясь в лице, часами копаться в обледенелом движке заглохшего “Урала” голыми руками при сорокаградусном морозе. Иногда Костя дубасил его гаечным ключом. Наплевать. У того даже следов на теле не оставалось, а глаза во время этой процедуры сохраняли свою стеклянно равнодушную пустоту. Б. стоял, покачиваясь на изуродованных “забайкалками” ногах, и скучным голосом канючил: “Ну, Костя, ну не надо…”
Или вот другой случай. Однажды зимой, на учениях, ребята из соседнего взвода залезли в бэтээр план дуть и на броню посадили “на васар” одного своего молодого. Парень заснул (при 45 градусах мороза!), и рука его примерзла к броне (!). Так вот, он, не меняясь в лице, оторвал ее с кровью и мясом от металла, когда из люка полезли сослуживцы.
Еще один кадр, рядовой П., ухитрился на учениях за несколько ночных часов сгрызть буханку насквозь промерзшего хлеба (обычно такие буханки на обед рубили топорами).
Кстати, место солдата в казарменной иерархии можно определить по тому, как к нему обращаются сослуживцы. Самых уважаемых называют по именам, причем в полной форме, т.е. не “Коля”, а “Николай”. Середняков и тех, кто “ниже среднего”, — по фамилиям. А уж самых гонимых — только по кличкам.
И еще. Наличие “стержня” далеко не всегда совпадает в человеке с наличием мощных мышц или знанием, скажем, каратэ. Главное — не физические данные, а злость и решительность. Покажи противнику, что ему тебя не сломать, и он в следующий раз даже пробовать не будет, несмотря на свое физическое превосходство. Вот что такое “стержень”.

КАК ОПУСТИТЬ ДУХА

Самое главное — сразу, с первых же минут пребывания духа в армии погрузить его в атмосферу неуверенности и страха. Скажем, погнали духов первый раз в баню, те помылись, пошли одеваться, глядь — а кто то уже по их карманам “прогулялся” (естественно, мало кто из старослужащих станет шуровать по карманам духов, — зачем? — чмыря пошлет). Вряд ли какой нибудь дух вскочит, обнаружив пропажу, и залепит в балабас первому попавшемуся котлу или деду. Стерпят. И это — первый шаг вниз. Потом, на протяжении первых дней, духов будут гонять (спорт, работы, строевые). Расчет прост: дух подсознательно привыкает быть ведомым, подчиненным. Я бы даже сказал, “пасомым”, А раз так, то и позже, при дальнейшем закручивании гаек, меньше кипижу будет. И это — второй шаг. Бить почти везде начинают не сразу. В разведроте, где я служил поначалу, бить духов принимались на третий день. И гуманизм здесь ни при чем. Свежий дух может и сдачи дать. А через три дня он, практически любой, морально задавлен так, что не в состоянии оказать реального сопротивления. Тут то начинается самое интересное. Духов гоняют и бьют, бьют и гоняют. Одним словом, дрочат. Ночные построения, “упор лежа принять!”, “фанеру к осмотру!”, “поза бегущего египтянина” и проч., и проч., и проч. И еще. На духов постоянно орут. По любому поводу. С точки зрения психологии, старослужащими найден очень удачный ход. Постоянные окрики и ругань действуют на психику духов, как огонь на пластилин. Духи подсознательно привыкают быть гонимыми. И каждый новый день все больше закрепляет в них психологию людей третьего сорта.
Естественно, духи не сдаются без сопротивления. Скажем, уперся дух: “нет и все!” и не хочет туалет мыть. Отдубасили раз, два — не помогает. Тогда тактика меняется. Про туалет все словно забывают. Духа начинают склонять, к примеру, почистить чьи то сапоги, настойчиво объясняя, что чистка сапог — это не “в западло”, т.е. не унижение, а просто дружеское одолжение. Если дух сдался, то пошла “раскрутка” дальше. Если же устоял, что почти невозможно, то делается следующий шаг: всех духов поднимают ночью, строят, выводят “бунтовщика” из строя и объявляют, что если он сейчас не сделает то то и то то, все духи будут, к примеру, отжиматься до утра, а он будет сидеть и смотреть. Мало у кого нервы выдержат смотреть, как “из за тебя, сволочь!” вкалывают твои однопризывники, и понимать, что ты теперь их злейший враг со всеми вытекающими отсюда последствиями (духи, в большинстве своем, обвиняют в своих бедах не старослужащих, а своего однопризывника, — такова уж духанская психология; кроме того, их специально подняли ночью, когда способность к сопротивлению у человека практически отсутствует, — поэтому бунтовать им совершенно не хочется, все только и думают о теплой постели). Если уж дух и это выдержал, замком его взвода или старшина в официальной форме (даже приложив руку к пилотке) приказывает ему помыть туалет. Хладнокровно выслушав отказ, представитель младшего командного звена направляется к ротному и докладывает, что, мол, рядовой имярек отказывается выполнять приказание. Тут уж вступает в действие Устав. “А подать его сюда!” — рявкает власть предержащий обладатель капитанских погон и либо добивается подчинения угрозой дисбата (“невыполнение приказа” все таки!), либо ссылает духа на губу, либо по нарядам затаскает до полусмерти, а то, если дурак, сам еще ему по морде настучит. Так то.
У непосвященных часто возникает вопрос: а почему бы духам не объединиться и не дать отпор? Только в одном случае из ста это возможно (да и то, если духов очень много, а стариков очень мало). А вообще то, этого не бывает. Судите сами: старики спаяны воедино совместной полуторалетней службой, вышколены ею, озлобленные, сильные. Они дерутся за свое привилегированное положение, за сохранение тех законов, которые считают единственно правильными, по которым сами гнили целый год. Их подхлестывает память о собственной духанской жизни. “Если нынешние духи добьются послабления, то значит они круче нас — мы ведь жили как псы!” Поэтому старики будут драться, не щадя живота своего… А что касается духов… Каждый из них может рассчитывать только на себя (не зря же говорят, что доармейская дружба умирает на пороге казармы). Тем более, что старики усиленно разделяют, чтобы властвовать (скажем, дают одному духу ремень и говорят: дескать, либо ты другого духа бьешь, либо мы ему дадим ремень, чтобы он тебя бил, а потом еще сами добавим; или в столовой на десятерых духов приходится только пять паек — то то духи за них дерутся; какое уж тут единство!). Итак, духи разобщены. Кроме того, они запуганы, обессилены недоеданием, недосыпанием, непривычной работой, задавлены психологически.
Кроме того, духи конкретно не знают, чего хотят. Ну, хотят равенства с дедами. А какого? Туалеты не чистить?
А кто их тогда будет чистить? Деды? Ведь уравниловка хороша, когда ты дух. Когда ты становишься дедом и по прежнему должен выполнять работы наравне с духами, то очень хочется от души поматюкаться в свой адрес. Поэтому любые мало мальски толковые духи не будут устраивать коллективного бунта с целью установления равенства. Кроме того, если один дух сильнее, а другой слабее, то сильный не захочет драться за хорошую жизнь слабого. Поэтому антииерархические выступления обычно делаются бойцами одиночками, которые стремятся только к одному — попасть в элиту. Если им это удается, они живут, наслаждаясь жизнью и угнетая своих бывших товарищей единопризывников.
Но таких бойцов одиночек очень мало, ибо слишком трудно одному воевать против всех. Очень (ну очень!) редко бывают в армии такие духи, которые действуют по принципу Суворова: “Удивить — победить!” Скажем, на первом же обеде спокойно идет такой дух и усаживается за дедовский стол. Первому же деду, который что то скажет, надевает тарелку с кашей на голову, потом хватает скамейку… Если в этой первой драке отбиться и потом не расслабляться, то место в элите до дембеля обеспечено. Но сам я никогда такого не видел. Только слышал пару раз.

О ЧАСТИЧНОМ ОПРАВДАНИИ ДЕДОВЩИНЫ

Дедовщина, естественно, — страшная беда нашей армии. Но самое страшное то, то в нынешнем своем виде ВС СССР не могут без нее существовать. Давайте по порядку. Старший, более опытный всегда учил и будет учить молодого. И на заводе, и в поле, и в армии. Это закон жизни. Другое дело, что это обучение принимает в СА такие уродливые формы. Почему? Низкий культурный и профессиональный уровень личного состава, позиция офицеров, разболтанность и безответственность всей структуры ВС… Командир просто не может обойтись без “старшего деда”, который держит весь состав в ежовых рукавицах. Пример? Пожалуйста.
Допустим, попал в роту некий рядовой Пупкин первого периода службы. Вызывает его ротный и говорит:
— Товарищ солдат! Даю вам две недели сроку на изучение и освоение станции тропосферной связи Р 412.
— Есть! — бодро отвечает рядовой Пупкин и с энтузиазмом направляется натирать полы или копать траншеи под кабеля (ведь от повседневной работы его еще никто не освобождал!). А вечером даже письмо домой написать сил нету, не то что познавать тонкости работы на вышеозначенной станции.
Через две недели снова вызывает Пупкина ротный:
— Освоили, товарищ солдат? А тот ни в зуб ногой.
— Ладно, даю вам еще две недели.
И история эта заходит на второй круг. Что делать ротному? От работы Пупкина освобождать, чтобы станцию учил? Так это ж тогда всех духов для изучения закрепленной за ними техники от работы освобождать надо. А кто службу тащить будет?
Наказать? Но как? Пару нарядов вне очереди дать? Ну, во первых, иные подразделения и так через день в наряды ходят, чаще уж не поставишь; во вторых, если рота, скажем, в караулы ходит, то Пупкина нашего туда не запихнешь — духов в караул ставить не положено; в третьих, если поставишь все же в наряд, то ясно, что означенный Пупкин тем более станцию свою не выучит. На губу сажать? Ну, на губе не так уж плохо: нарядов нет, учений нет, ночные построения — только когда у начгуба с женой проблемы, кормят лучше, чем в части, спорта и муштры нет тоже, а к грязной работе духи привычны. Кроме того, на губу из за такой мелочевки Пупкина просто не возьмут — там и так народу вдвое против нормы сидит. (Читатель может спросить: а как же с духом бунтарем? На него ведь нашли управу? В том то и дело, что в первом случае мы видели откровенный бунт, подрывание основ. А в случае с Пупкиным — лень, нерадивость. Значит, и спрос разный. Офицер и заниматься то лично с таким вальтом не станет. Сразу даст команду одному из стариков — и все.)
А что до дедовщины, то, как мы видим, без этого цемента армии такого типа, как наша, не обойтись. Хотя, знаете, мне приходилось слышать о частях, где дедовщины нет. Пару раз. Но сам я таких никогда не видел. Учебки? Да, дедовщины в обычном смысле там нет. Функции “старшего деда” там взяли на себя сержанты и больше гоняют по Уставу, чем “по простому”. Образцово показательные части, типа Читинско Брежневского полка? Так это ж под боком у очень высокого начальства. На то этот полк и образцово показательный. Там дедовщиной офицеры занимаются. Найдет этакий “товарищ капитан” окурок в расположении — роту в ружье, полную боевую выкладку навесили и понесли окурок на плащ палатке бегом за десять километров “хоронить” (причем, непременно в яме 2x2x2 м). Или недостаточно быстро выполнили команду “Газы!” И дружненько вырыли в наказание окопчик “для стрельбы стоя с лошади”. Власть над бесправными развращает. И все равно, кто командует — дед, сержант или офицер. Суть от этого не меняется.
Кстати. В погранвойсках КГБ дедовщины практически нет. Я это объясняю следующим образом: во первых, хозяин потолковей, повластней — потому и порядка больше; во вторых, погранцы заняты реальным делом — они на боевом посту; в третьих, контингент получше, цивилизованней — поэтому и атмосфера почище. Да и, думаю, начальство там свое муштрой берет.

СТОЛОВАЯ

Столовая в армии — это своего рода храм. Но, если для старослужащих — это храм пресыщенности, то для молодых — это обитель воздержания. Среди непосвященных бытует мнение, будто молодые в армии худеют из за того, что их здорово гоняют. Совсем нет. Они худеют потому, что очень мало едят.
Только в армии я по настоящему понял, почему собака — “друг человека”. Когда дерьмо столовское поперек горла становится и окончательно умирает надежда подстрелить на голых сопках какую нибудь дикую сволочь, ты вспоминаешь о собаке. Обычно их ловили по подворотням и откармливали к какому нибудь празднику. Лучше всего на вкус молодая, еще не щенившаяся сука. Мясо у нее нежное, как телятина. Когда наступал праздник, собачку забивали и, в зависимости от национальной принадлежности ротного большинства, приготовляли из нее пилав, шашлыки, жаркое или что нибудь еще. Солдаты шутили, что в темноте деревню очень просто отличить от военного городка: в деревне лают собаки, а в городке орут обнаглевшие от отсутствия собак кошки.
Помню, нас накормили на Новый год вкуснейшим жареным мясом. Мы, отвыкшие от такой роскоши, просто полегли костьми. А потом нам показали собачьи головы. Еле еле отошли. Ну а потом привыкли — в армии человек быстро ко всему привыкает.
В армии существуют определенные законы, касающиеся приема пиши и ее хранения. Не принято есть в одиночку, спрятавшись, или, например, на выходе из столовой. Неприлично выказывать голод и жадность. Вообще “западло” за кем то доедать, подбирать объедки, воровать и выпрашивать пищу, таскать ее — скажем, хлеб или сахар — в карманах. Если в этом будет уличен уважаемый дед — он в значительной степени потеряет свое лицо. Если же дух или торчок — он будет объявлен “голодняком” и наказан следующим образом: его посадят за стол и насильно заставят съесть полный бачок каши, заесть его буханкой армейского хлеба и запить чайником гадостного подгоревшего киселя. Если, съев все это, молодой “не донесет” до туалета, он будет опущен окончательно.
Вообще страшно видеть, чтб голод может делать с людьми. Я видел, как духи слонялись вокруг кухни и выпрашивали объедки, я видел, как двое дрались из за “параши”. Однажды в госпитале я видел, как какой то молодой, якут или бурят, мыл пол тряпкой, стоя на четвереньках и жуя кусок хлеба. Как только кто то шел по коридору, поломойщик прятал хлеб под тряпку и продолжал возить ею по полу. Когда человек проходил, бедолага снова доставал хлеб.
Старослужащие предпочитают не питаться в столовой. Они чувствуют себя такими значительными, что им претит столовская уравниловка. И дерьмовая столовская пища им тоже претит.
Обычно два или три старослужащих, собравшись мирно и степенно принять пищу, посылают парочку смекалистых молодых прошвырнуться по огородам местных жителей. Полученная таким образом картошка молодыми же и чистится, а затем несется в кочегарку, где жарится (на жиру или сале) с помощью паяльной лампы. Одновременно еще один молодой летит к кладовщику прод склада (Тасан! Фикса и Шанхай просили пару тройку консервов дать и завтра приглашали на план в гости!”). Еще один гонец метется в хлеборезку и один — в столовую, за мясом или рыбой. Буквально через час лукулловский обед обеспечен.

УЧЕНИЯ

Учения — одно из обычных мест для сведения счетов. Обстановка нервная — солдаты спят всего часа по четыре в сутки, а в остальное время галопируют по сопкам. От злости и усталости руки дрожат. А если еще ротный не с той ноги встал и “от фонаря” дает команду “Газы!” (при плюс сорока градусах), то тут не до хладнокровия и христианской любви к ближнему. Упрощает ситуацию наличие под рукой оружия, заряженного боевыми патронами. При таком раскладе все старые конфликты и обиды только и ищут возможность прорваться наружу.
Так был убит командир нашей роты старший лейтенант А. (герой Афгана, между прочим, кавалер двух орденов Красной Звезды). Жара на полигоне, воды мало, график занятий весьма напряженный, солдаты нервные, усталые, должного почтения не выказывают, вот горячая лезгинская кровь ротного и взыграла. Чем то ему “не показался” один из “замков”, сержант Петрос А. Или армянским своим происхождением, или строптивостью да гордостью. Только стал ротный лично его “тренировать”: навесит полную боевую выкладку, даст в руки девятилитровый бачок с песком, напялит на сержанта противогаз (“номер раз”) и: “На этой сопке окопался неприятель. Приказываю взять сопку штурмом! Бегом марш!” А на эту сопку и налегке только на четвереньках и влезешь. Сбегал сержант, возвращается — еле идет, язык, что называется, на плече, а ротный ему: “Стой! Смирно! Кругом! На сопку бегом марш!” Куда уж тут на сопку, да еще бегом! Тут бы до бочки добрести — воды попить. “На сопку бегом марш, я сказал!” Тогда Петрос бачок бросил, противогаз содрал и отказался бегать. Ладно, затащили его ротный со взводным в палатку и табло маленько отрихтовали. Еле очухался.
А ротному так понравилось развлечение, что он и в последующие дни его продолжил. Дрочит сержанта до седьмого пота, а когда тот из сил выбивается, — по морде. “Ты, — говорит, — гордый, но у меня в роте гордых не будет. Я их всех сломаю. Ты будешь первый!” И по азербайджански обкладывает сержанта с ног до головы. Стерпел бы и это сержант (с дураком командиром свяжись — себе дороже!), да только ротный, разгорячась однажды, ляпнул: мол, “маму твою…” Это у славян такой оборот для связки слов применяется. А у кавказцев и мусульман страшнее оскорбления нету. Его, по обычаю, только кровью смыть можно. “Я буду не мужчина, если тебе не отомщу”, — ответил Петрос. И в этот же день после стрельб перед строем роты шесть пуль в печенку с пяти шагов ротному и посадил. Тот даже не застонал. Пули со смещенным центром тяжести — опасная штука.
После этого шуму было много. Офицеры солдатам шептали: правду, дескать, трибуналу скажете, почему Петрос ротного убил, — задрочим до смерти. Но дошло кое что до трибунала Поэтому Петросу вместо вышки восемь лет дали. А я бы, если честно, его вообще оправдал. Потому что этих зажравшихся от безграничной власти над солдатами офицеров иначе как пулей не утихомиришь. Недаром после этого убийства офицеры малость поприличнее стали себя в подоразделениях вести. Только страхом в них человеколюбие и можно разбудить.
(Вообще, вопрос об убийстве офицеров мерзавцев с точки зрения нравственной допустимости весьма сложен. Христианская мораль призывает нас возлюбить своих врагов, гуманистическая этика цивилизованного Запада — щадить их. И я сам как урбанизированный человек XX века — против убийства в любой его форме. Но в армии люди перестают быть людьми и забывают, какой сейчас век. Ведь даже загнанный, зафлаженный волк дыбит холку и скалит зубы.)
Именно на учениях особенно часто убегают молодые. Причем в самый неподходящий момент. Помню, мы встречали свой дембельский приказ на учениях — в сопках неподалеку от Петровска Забайкальского. Вечером уже собрались приступить к программе развлечений, но неожиданно всех построил ротный и объявил, что исчезли двое духов, предварительно украв в хлеборезке три буханки хлеба. И полночи мы как проклятые лазили по сопкам и искали этих кадров. Можете себе представить, что с ними сделали, когда, наконец, нашли. Отбитые почки были не самым значительным их уроном.
Теперь об оружии. В полевых условиях запрещено отделять себя от своего автомата, пулемета или снайперской винтовки. То есть, ты спишь, ешь, справляешь естественные надобности, не снимая его. Так спокойнее. А то вот один кадр на полигоне пошел покакать. Снял автомат, присел, потом встал и ушел, а автомат забыл. Через день те, кто этот автомат нашел, совершили с ним вооруженное ограбление в соседней деревне (двое убитых). По тревоге была поднята вся наша бригада, а любитель покакать “раскрутился” на свой “червонец”. Так что лучше автомат носить с собой. Не пушка же, плечо не оттянет!

ОДИН ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ТОРЧКА

Если этот день не банный, не выходной и не праздничный (что гораздо хуже), если торчок не в наряде, не в госпитале, не на губе и не на учениях, то его день выглядит примерно так:
6.30. Подъем. Если он вообще ложился. Надо успеть соскочить с верхнего яруса до того, как поднимутся с нижнего старики. Не успел — получи.
6.40. Заправка коек. Прежде своей заправь стариковскую. Не успел — получи.
6.50. Выход на зарядку. Сзади бежит пара котлов с ремнями. Постарайся, чтобы они тебя не догнали. Не успел — получи.
7.20. Уборка помещения. Молодые натирают полы т.н. “натирками” из шинельного сукна. Старики подгоняют их ударами блях. Все нужно делать бегом, а ногами стучать быстрее балерины. Не успел — получи.
8.00. Утренний осмотр. Ты должен успеть подшиться, подстричься, побриться, постираться, погладиться, начистить бляху и сапоги, иметь в пилотке (или шапке) две иголки (одну с черной, другую с белой ниткой), а в карманах — ничего, кроме блокнота, ручки, военного и комсомольского билетов и носового платка. (Не дай тебе Бог носить в карманах письма. Если найдут — придется здесь же, перед строем, съесть.) Ремень твой должен быть затянут “по голове”. Кроме того, ты должен успеть подшить, подстричь, подбрить, обстирать, обгладить старика, надраить ему бляху и сапоги. Не успел — получи.
8.30. Завтрак. Ты должен нестись в столовую и смотреть, чтобы не обнесли бачками столы роты. Если обнесли, а ты открыл рот — получи. Если роте чего то не хватит — получи и иди выпрашивай у поваров, где опять получи. Повара ничего, естественно, не дадут. Ступай, получи в связи с этим от “своих” стариков, Тем временем заканчивается завтрак. Ты за ложку взяться не успел, но если попробуешь взяться после команды “Встать! Выходи строиться на улицу!”, то опять получи и еще получи на лестнице за то, что медленно бежишь строиться.
9.00. Утренний развод на работы. Приходишь в парк, получаешь фронт работ, тут же тебя припахивает кто то из стариков, потом еще и еще. В результате имеешь пять фронтов работ вместо одного и периодически получаешь по морде “для профилактики”.
14.00. Перерыв на обед. Получи за то, что не сделал все, что тебе приказали.
14.30. Обед. В точности повторяется завтрак.
15.30. Наведение порядка в роте. Получи по морде за то, что вяло двигаешься.
16.00. Выход на работу. Повторяется вариант работы до обеда.
19.00. Приход из парка. Получи за то, что грязный. Был бы чистый — получил бы за то, что чистый.
19.30. Ужин. Повторяются завтрак и обед.
20.00. Свободное время. К тебе это понятие не относится. Ты летаешь по расположению. “Сигарету!”, “Воды!”, “Ищи хлеба с маслом!”, “Ты куда? Лети в соседнюю роту за подшивой!”, “Лети в клуб — может, почту привезли!”, “Держи хэбэшку. Через десять минут принесешь поглаженной, с пуговицами, погонами и петлицами. Все, время пошло”. И т.д., и т.п. И получи! И еще раз! И еще! Еще! Еще! Еще!..
22.00. Вечерняя поверка. Получи за то, что в строй опоздал, и за то, что недостаточно благозвучно рявкнул “Я а!”.
22.30. Отбой. Для стариков. А для тебя только все начинается. Сделай то, принеси это, слетай туда, смотайся сюда… И по морде, по морде! И потом: “Ты что то плохо слушаться стал. Обурел? Упор лежа принять! Делай раз! Делай два! Раз! Два! Раз! Два!.. Устал? Отдыхай! Табуретку в вытянутые впереди себя руки и на полусогнутые к стене!.. Отдохнул? Мало! Еще постой… Так, упор лежа принять!..”
Если к четырем часам утра спать ляжешь — уже праздник. А ведь можешь и не лечь вовсе. В роте дел хватит!
Спокойной ночи, дружок!..

ОФИЦЕРЫ

Именно с третьего полугодия службы солдаты начинают в прямом смысле общаться с офицерами. Ибо в первый год информация истекает сверху вниз, от офицеров к солдатам, а снизу надлежит односложно рявкать: “Есть! Так точно!” А вот с третьего полугодия, с “котловства”, солдаты начинают с офицерами трепаться “за жизнь”, курить, пить, ходить в “увалы” и бить друг другу морды. Словом, “общаться”.
Вообще, офицеры очень похожи на солдат. Среди них тоже есть бурые, похуисты, середняки и чмыри. Бурые — этакие “лихие служаки” — без ума от уставных команд громовым голосом, от построений, смотров и шмонов. Из них обычно выходят старшие офицеры и генералы, и тогда мы поражаемся их непроходимой тупости. Похуисты — лучшие из офицеров. Те немногие нормальные, душевные, относящиеся к солдатам как к людям офицеры, которых я знал, были из похуистов. Ну, середняки — они и в Африке середняки. Никакие. А вот чмыри… Подвид офицеров чмырей смыкается с подвидом офицеров идейных. О, это худшие из офицеров! Они опаснее для С А, чем все армии НАТО, вместе взятые. Такие фрукты ни черта не умеют, гнилые, стукачи и страшно любят трескучие фразы о “преимуществе советского образа жизни”. Особенно много их среди политработников. Начнись война — их перестреляют свои же. Хотя какие они солдатам “свои”? За всю службу мне повстречался только один душевный политработник — старший лейтенант Б., парторг нашего батальона. А остальные… Меня еще в армии остро интересовало, зачем держать в войсках такую ораву высокооплачиваемых дармоедов, которые ни черта не делают, ни за что не отвечают, на нужды солдат плевать хотели и следят только за тем, не ляпнул ли ты где нибудь какую нибудь “антисоветчину”, чтобы тут же направить тебя через политотдел прямиком к особистам.
Вообще то, подавляющее большинство офицеров относится к солдатам даже не плохо, а никак. Им плевать, чтб солдат ел, как он спал, во что одет, отдохнул ли, здоров ли. О каком “индивидуальном подходе” может идти речь в СА? Побойтесь Бога, граждане идеологи! Офицеру (особенно политработнику) ничего не стоит публично оскорбить, оболгать солдата, ударить, избить его (особенно, если тот не может за себя постоять). “Любимый” всеми нами замполит полевого узла связи капитан Н., например, имел “удивительную” привычку, построив роту, сообщать солдатам, что они, дескать, “чмыри”, “ублюдки”, “скоты” и прочее.
Офицеров, конечно, можно понять. Их воспитали в гадливом отношении к солдату как к ездовой собаке, которая должна “беспрекословно, не щадя крови и самой жизни”, “шуршать”. И вообще, как любил говаривать наш замполит: “Вы не люди, а солдаты!” А у солдата зачастую нет никакой возможности защищать, отстаивать свои права. Если он попробует подать рапорт о злоупотреблениях, скажем, ротного дальше, комбригу или комбату, то в роте он будет объявлен “стукачом” со всеми вытекающими отсюда последствиями, а высшее начальство воспримет его как “нерадивого солдата, нарушающего субординацию и оговаривающего примерного офицера, чтобы прикрыть свои собственные недочеты по службе”. И тогда хоть вешайся. “Начальник всегда прав!”
Исходя из этого, офицерам кажется вполне нормальным, что на учениях они живут в добротных палатках с деревянным настилом и спят на кроватях с матрасами и постельными принадлежностями, в то время как солдаты прозябают в двухместных, вырытых в земле “могилах”, прикрытых сверху плащ палатками. И когда идет дождь, офицеры сидят в палатках, свесив ноги с кроватей, и, прихлебывая пиво, наблюдают, как солдаты вычерпывают воду из своих “могил”.
Я все готов понять. Я готов понять, что офицеры и их семьи живут в ужасных условиях (я сам видел, как одна семья целую зиму жила в квартире с неработающими отопительной и канализационной системами: жена и двое маленьких детей, натянув на себя всю теплую одежду, целыми днями сидели в кухне у “буржуйки”), что есть в городке нечего (даже хлеб привозят раз в два дня, притом в ограниченном количестве), что офицерским женам на работу в этакой глуши не устроиться… Но я не понимаю, почему все это должно отражаться на солдатах? Почему они должны делать ремонты офицерских квартир, заготавливать начальству дрова, чинить водопровод и сантехнику, словом, шуршать? Почему офицеры, отправляясь на учения, свой, выданный для учений паек оставляют дома, а питаются в поле из солдатского котла, причем весьма обильно, а солдаты из за этого недоедают? Я готов понять все тяготы и сложности жизни офицеров и их жен и даже не хочу напоминать, что, в общем то, и те, и другие сами себе жизнь выбрали, никто их в армию взашей не гнал. Ладно, Я готов понять все. Им, право слово, не сладко. Но зачем солдат то объедать? Они и так не всегда досыта едят. И вы, вольнонаемные, служащие, продавщицы военторга, потрудитесь свое хамство и пренебрежение оставить друг для друга, а на солдат его не выплескивать: они и так два года в недочеловеках ходят, чтобы вы спокойно спали за их мальчишескими спинами.
Как уже говорилось, офицеры, как и солдаты, бывают бурые и чмыри. И, как и солдаты, бурые чмырей гоняют, припахивают и бьют, если что. Ну, конечно, припахивают не туалет мыть. Роту построить, занятия провести, сбегать куда нибудь и т.д. И разница в званиях сказывается далеко не всегда. Чмырных офицеров и солдаты частенько бьют. Вот был у нас случай. Рота в карауле стояла, и в караулку к нам зашел в гости дембель К. с невестой. Начкар (наш взводный) сразу рот раскрыл: “Чего шлюху эту сюда приволок?” Естественно, тот ему — сразу в ба лабас. Взводный (с синяком во всю щеку) — бегом к ротному. А тот ему: “Если права качаешь, так сам за себя постоять умей. А если не умеешь, то и варежку не распахивай!” А поскольку сам был маленько принявши, то еще и от себя взводному залепил.
Частенько среди бурых офицеров встречаются “заскоки”, В соседней роте был такой заскок, лейтенант Б. Так вот, он был “стрелок”. Повсюду таскал с собой свой ПМ и лупил из него везде, где можно и где нельзя. Однажды в окошке продсклада увидел мышь. Что тут началось! Всех из склада повыгонял и полчаса там с мышами перестреливался. И еще любил ворваться в роту, подбежать к стоящему на тумбе дневальному и, приставив к его виску взведенный ПМ, требовать рапорт о том, как проходил наряд.
Еще был у нас заместитель командира бригады по тылу подполковник В. по кличке “Бугай” или “Бычара”. Грузный, краснорожий и дубовый до самозабвения. Любимое дело — напиться, обмочиться и валяться в коридорах штаба тыла, развлекая присутствующих. Домой его приходилось волочь писарям, и они компенсировали это тем, что роняли его в каждую лужу.
Или вот комбриг “развлекался” — строил на плацу всю бригаду, командовал офицерам и прапорщикам шаг вперед, приказывал снять правый сапог и носок и лично проверял “помывку ног и подстрижку ногтей”,
Мироощущение этих людей всегда было для меня тайной за семью печатями. Ведь они тоже что то чувствуют, видят, пытаются думать…
А уж если офицер на тебя за что то зуб заимел, то это все. Либо он тебя посадит или задрочит, либо ты его хлопнешь.

САМОВОЛКИ

Раз уж мы заговорили об “общении” старослужащих и офицеров, не упомянуть о самоволках просто нельзя. В армии казарменного типа, построенной на основе всеобщей воинской повинности, без самоволок не обойдешься. Даже если организуешь в пределах части видеосалон, кафе и бордель. Потому что в большинстве случаев солдаты бегают в самоволки не поразвлечься, а хлебнуть сладкого воздуха свободы.
Попав в армию и получив вместо какого никакого комплекта гражданских свобод почти тюремную замкнутость существования, солдаты только и думают о зазаборном мире, с нервной дрожью выглядывают в непреодолимый зазор КПП и с плохо скрытым волнением чуть ли не обнюхивают счастливых обладателей увольнительных билетов (“увольняшек”). Естественно, что когда военнослужащие получают некоторую толику личной свободы, их уже не остановить. Они словно с цепи срываются.
Итак, о самоволках. Они бывают двух видов: “на ура” и “умные”. Самоволка “на ура” проста и незатейлива, как мысли прапорщика: солдат, в чем стоял (хэбэ или комбез, сапоги, пилотка), мотанул через забор и, прячась от патрулей и офицеров, направился туда, куда ему нужно. Так опрометчиво ведут себя люди неопытные или те, у кого нет другого выхода. Основная часть старослужащих предпочитает “умную” самоволку. Заранее, у знакомого писаря, выправляется “увольняшка”, солдат надевает парадку и спокойно идет через КПП в город. Или у приятеля каптера хранится гражданская одежда. “Самовольщик” переодевается в нее, махает через забор и опять же — в город. Солдат, идущий в “умную” самоволку, должен опасаться только знакомых офицеров и поэтому чувствует себя гораздо более уверенно.
Есть еще один способ, который и самоволкой то назвать нельзя. Солдат просто просит (выменивает или “выцыганивает” другим способом) у офицера “увольняшку” и выходит за ворота части уже на совершенно законных основаниях.
Существуют, однако, и не входящие в эту классификацию способы. Так, например, наш каптер Алико К. обожал ходить в самоволку в лейтенантском мундире. Гораздо проще вырываться за КПП водителям командирских машин. Сел да поехал, куда тебе надо. Ваишники только честь отдают на перекрестках.
Цели самоволок могут быть совершенно различными — от “прорыва” на почту, чтобы лично послать домой телеграмму с просьбой о скорейшей высылке денег, до визита к некоей весьма близко знакомой даме.
Самоволки бывают дневные и ночные. Естественно, ночные — строго “к бабам с”. В пяти километрах от наших казарм находились общежития швейной фабрики. Каждую ночь туда двигалась достаточно многочисленная процессия, которая каждое утро к подъему той же дорогой возвращалась обратно.

ДОСУГ

В свое время Олег Басилашвили сказал, что на каждого советского человека из отпущенных на культуру средств приходится по три копейки. Не густо. Впрочем, мы в армии не имели и этого.
Культура и наша армия — понятия совершенно не совместимые. Так же невозможно совместить самосознание солдата как унитарного патрона в обойме и самосознание человека, имеющего национальность.
Помню, когда нас, свеженьких духов, на грузовике везли со станции в часть, мы пели украинские народные песни, и знакомые с детства слова и ноты были некими психологическими рессорами, смягчавшими для нас восприятие суровых армейских реалий. Когда мы хотели, чтобы сержант нас не понял, то говорили между собой по украински и были рады, что, кроме общего с сержантом мира, есть только наш, национальный мир, воздухом которого мы можем дышать в армейском чаду. Однажды мы пошли в самоволку и в горсаду совершенно случайно услышали по радио песню “Несе Галя воду”. Боже мой, это было как поцелуй матери! Мы плакали как дети. Но человек в армии быстро перестает быть украинцем, узбеком или армянином. Официально он именуется “советский солдат”, а неофициально превращается в “хохла”, “чурку” или “ару”. Пусть люди еще помнят родной язык. Армия нивелирует, смешивает всех в интернациональный винегрет: для того, чтобы пулемет стрелял, патроны должны быть одного калибра. И уже через год службы национальное самосознание человека выражается только в одном — в ненависти к представителям других народностей.
Да и кто будет помнить о своей национальности, когда вокруг — прозрачные стеклянные стены и каждый день надо драться за свою жизнь!
И именно тогда, когда нужно напомнить озверевшему существу в хэбэшке и сапогах, что он еще человек, рахитичная армейская культурная жизнь ставит еще одну подножку человечности и национальному самосознанию солдат. Наша обычная культурная программа состояла из просмотра аэробики утром и программы “Время” иногда вечером, походов в городскую баню и самоволок. Один раз за всю службу нас водили в кино на жуткий фильм о председателе колхоза миллионера. По воскресеньям мы смотрели “В гостях у сказки” (так в армии называют “Служу Советскому Союзу”), два раза в неделю удовлетворенно дремали на политинформациях и время от времени (наверное, как следствие тихого помешательства на почве наркомании) по вечерам качались в спортуголке (один таджик на моих глазах докачался: влез “по обкурке” на турник, сорвался и — в “ящик”). Библиотеки у нас в корпусе отродясь не было, а гитары в ротах долго не выживали, становясь жертвами странного пристрастия политработников к разламыванию музыкальных инструментов. (Вероятно, по мнению политработников, гитары подрывали боеготовность советских воинов.) Что было делать людям, у которых из расслабляющих факторов остались только план и спиртное? Что было делать людям, которые служили так далеко от своей родины и чье национальное и личностное достоинство не только не щадилось, но еще и глушилось казарменной уравниловкой на каждом шагу?
Украинцы, прибалтийцы, кавказцы прекрасно понимали всю бесполезность своего пребывания в Забайкалье для обороны своей родины, ибо как можно оборонять Украину или Грузию на границе с Монголией и Китаем?
Чувство, что они защищают родину, было только у русских (многие из них — прекрасные ребята, но во всех очень странно проявляется всосанный с молоком матери бытовой великодержавный шовинизм: они считают своей родиной всю территорию Советского Союза и просто не понимают тяги других наций к самостоятельному существованию).

СЕКС

В армии, как и везде, половые сношения бывают гетеросексуальные и гомосексуальные. Гетеросексуальные половые сношения чаще всего имеют место между солдатами и наиболее непривлекательными женщинами военнослужащими или представительницами местного населения: солдаты изголодались по женской ласке и весьма неприхотливы, потому “непопулярные” женщины охотно этим пользуются и живут последовательно с каждым очередным призывом. Интимная часть этих взаимоотношений такая же, как и у гражданских людей, и единственное ощутимое различие состоит в том, что здесь ночевать к даме порой ходят целым взводом. Во время учений частенько не везет молоденьким (и не очень) жительницам кочевых становий.
Если к кому нибудь из солдат приезжает девушка или жена, на нее обычно ходят смотреть всем батальоном, и даже офицеры нет нет да и бросят недвусмысленный взгляд.
Вообще, отношение к женщинам у солдат очень неоднозначное. С одной стороны, в армейской среде принято говорить о подругах в пренебрежительном, наплевательском тоне. Кроме того, солдата мучит вечный сексуальный голод, и поэтому в сексе солдат ненасытен и весьма непереборчив. С другой стороны, солдаты терпеливо ждут писем от своих подруг, и получение письма с сообщением, что его любимая выходит замуж за другого, частенько заставляет солдата совершать множество глупостей (вплоть до самоубийства). И когда к солдату приезжает подруга или жена (впрочем, как и, мать или отец), все вокруг, даже если этот солдат находится в низах казарменной иерархии, становятся к нему очень дружелюбны, стараются не унижать и не гонять его, чтобы не опозорить в глазах близких ему людей. Его даже — вещь небывалая — в этот короткий период времени называют по имени.
Странно, как в солдатах жестокость и черствость уживаются с человечностью.
Однажды к одному нашему духу, Косте С, приехала невеста. Косте дали увольнительную на три дня. Он, обычно столь гонимый, был вызван из туалета, где наводил, порядок, и получил разрешение идти в город. Но сам собраться и привести себя в порядок не мог из за присущей духам беспомощности. Так вот, к невесте его собирала вся рота. Он был грязен — доброхоты посадили его в ванну и отмывали одежными щетками (по другому он не отмывался). Он был вшив — ему дали новенькое нижнее белье (солдаты считают “в падлу” ходить к женщине в армейском нательном белье, пусть и новом; старослужащие вообще предпочитают носить трусы и майку, причем явно гражданские): трусы, майку и носки из своих запасов на дембель. У него были “стремные” парадка, шапка и шинель — ребята одолжили ему свое, кто что — все дембельское, высшего сорта
Все стали необычайно щепетильными: когда кто то заикнулся, мол, “от всех нас невесту обеспечь”, на него зашикали и проводили Костю самыми добрыми пожеланиями.
Когда он вернулся, его тут же переодели в грязные и вшивые его обноски, дали по морде, чтобы быстрее в службу входил, и отправили работать дальше.
Старослужащие, иными словами, прекрасно понимают, насколько тяжело близким духа видеть его в униженном состоянии и (не звери же, в самом то деле) совершенно искренне пытаются как то скрасить это тягостное впечатление, успокоить родственников духа, когда в этом есть необходимость. Хотя не все. Есть такие козлы, которым все “от винта”.
Теперь об отношениях гомосексуальных. Они процветают, в основном, на губе с легкой руки наших восточных братьев, в большинстве своем отличающихся ярко выраженной бисексуальностью. Опускают на губе (и не только там) чмырей за какие нибудь провинности или просто от скуки. Как правило, функции парашника и педераста совмещаются в одном лице. Нельзя не подивиться выдержке тех, кто опускает: парашник обычно столь грязен и вонюч, что и стоять рядом не сладко. Да и о послеактовой гигиене на губе не позаботишься.
Как только человек становится “профессиональным” педерастом, находиться с ним рядом вообще нельзя: у педерастов от постоянного жестокого воздействия “разбиваются” мышцы заднего прохода и происходит недержание кала. Для педераста достаточно резкого движения или просто напряжения мышц, чтобы сделать пребывание присутствующих в одном помещении с собой попросту невозможным.
В ротах, где люди принуждены жить бок о бок срок, значительно больший, чем срок пребывания на гауптвахте, педерастов рядом с собой терпеть гораздо труднее. Поэтому в ротах в основном предпочитают иной вид “любви”. Среди солдат “инструменты” этого вида называются “защеканцами” (от слова “щека). В нашем батальоне тоже был такой защеканец по кличке „Койот“. Вообще то, желающие обычно скрывались с ним в укромных местах. Но однажды его „оприходовали“ вчетвером прямо в центре расположения. Жуткое зрелище.
Кто же становится такими “любимцами”? Люди мягкие, слабые, неспособные за себя постоять. Частенько — интеллигенты. Все очень просто делается: шинель на голову, чтобы криков слышно не было и чтоб не кусался, голову один джигит зажимает между ног, еще двое трое — по флангам и “форвард” — по центру. Первая шайба его.
Помню, у нас в части даже присказка ходила, которой педерастов успокаивали:

“В первый раз — не в падлу,
Во второй — не в первый,
В третий — вжик вжик и опять, мужик”.

Кстати. Нельзя не отметить также широкое распространение среди солдат онанизма. Частенько ночью в туалете можно было словить такого “самолюба”. Но им обычно не везло. Где ловили — били до полусмерти.

ОДИН ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ДЕДА

Если этот день не банный и не праздничный (что не имеет, в общем то, значения), если дед не в госпитале, не на губе, не в наряде и не на учениях (что тоже почти ничего не меняет), то день его выглядит примерно так:
6.30. Подъем (если он вообще ложился). Дед встает, пинает первого попавшегося духа и ложится досыпать. Для “гона” духов есть котлы.
6.40. Заправка коек. Дед спит сном младенца. Котлы ревут и пинают духов.
6.50. Выход на зарядку. Дед видит очередной сон. Котлы нервно крутят ремнями.
7.20. Уборка помещения. Духи переставляют койки со спящими дедами от стены к стене, чтобы натереть полы.
8.00. Утренний осмотр. Пора вставать — сейчас придут офицеры. Деда уже ждут подшитое хэбэ, начищенные бляха и сапоги.
8.30. Завтрак. Иногда дед нехотя бредет в столовую, где его ждет охраняемый духами стол. Чаще он остается в казарме и ждет, когда духи принесут его пайку,
9.00. Утренний развод на работы. Дед зевает, переговаривается с соседями, курит в кулак. По приходу в парк ложится в кабину машины досыпать.
14.00. Перерыв на обед. Дед встает и лениво идет в казарму.
14.30. Обед. На обед дед ходит еще реже, чем на завтрак.
16.00. Выход на работу. Дед либо ложится спать, либо идет куда нибудь в гости.
19.00. Приход из парка. Дедом в роте и не пахнет.
19.30. Ужин. На ужин дед ходит исключительно редко.
20.00. Дед смотрит телевизор, идет куда нибудь в гости или шугает духов, играет на гитаре, спит — словом, пытается себя каким то образом занять.
22.00. Вечерняя поверка. Дед ходит на нее не часто, чтобы не баловать начальство.
22.30. Отбой. Тут то и начинается жизнь. Одни духи срочно припахиваются готовить дедам ужин, другие берутся делать тем же дедам дембельские альбомы, обшивать парадки, тачать сапоги, резать из рандоли подвески и буквы. С кем то из духов проводится воспитательная работа. Остальные деды уходят в самоволку или запираются в каптерках и сушилках и развлекаются.
День прошел… Ну и черт с ним!

Комментарии (40) 

Показать сначала комментарии:
  1. 27 октября 2008 10:38
    Пользователь offline

    0

    #
    стремно как-то... а вообще я так понял история про советскую армию, сейчас многое изменилось.
           
  2. 27 октября 2008 11:54
    Пользователь offline

    0

    #
    я служил 93-95
    могу заверить, 3/4 написанного бред сивой кобылы.
    писанина ботаника не предстовляющего что такое армия вообще.


    аффтар to_babruysk to_babruysk to_babruysk
           
  3. 27 октября 2008 11:56
    Пользователь offline

    0

    #
    многа букаф. ниасилил.
           
  4. мама своего счастья
    27 октября 2008 13:20

    0

    #
    как хорошо, что женщина!!
    а сына своего я в армию не пущу никогда. костьми лягу, на преступление пойду, но не будет мой ребенок служить там, где калечат и ломают
           
  5. mmm
    27 октября 2008 13:29

    0

    #
    Не все так, но схожесть есть, кое-что похоже, кое-что - нет. 90-92, МВО.
           
  6. 27 октября 2008 14:13
    Пользователь offline

    0

    #
    Это Валерий Примост, из книги "Штабная сука". Злобный пасквиль на армию времён перестройки. Автор - конченный русофоб, точнее, оголтелый украинский националист, рисующий всех русских тупым быдлом и пьяницами. Положительные герои его опусов: еврей, избежавший издевательств благодаря тому, что пристроился в части медбратом, хлюпик-скрипач, который не сумел избежать издевательств даже пристроившись писарьком при штабе, и т.п. Непонятно, зачем было размещать подобную чушь конца 80-х на сайте.
           
  7. Мазжечоггг
    27 октября 2008 14:44

    0

    #
    мой брат служил под Читой примерно в это же время.
    Все описывал примерно так же, от голодухи ловили и ели голубей,
    но вообще армию предпочитал не вспоминать.

    автору респект
           
  8. 27 октября 2008 15:13
    Пользователь offline

    0

    #
    сильно написано.
           
  9. 27 октября 2008 15:15
    Пользователь offline

    0

    #
    Бред. Были сложности, но это- бред... Сам служил 87-89. Отбился. Горжусь опытом и закалкой.
           
  10. 27 октября 2008 15:41
    Пользователь offline

    0

    #
    Не осилила... no
           
  11. 27 октября 2008 15:47
    Пользователь offline

    0

    #
    WhiteVoid_1
           
  12. 27 октября 2008 16:40
    Пользователь offline

    0

    #
    жестоко
           
  13. Xayc
    27 октября 2008 18:55

    0

    #
    Автору респект, ностальгировал. Почти под всем, что пишет, могу подписаться, так и было, ДМБ 86.

    "Частенько среди бурых офицеров встречаются “заскоки”, В соседней роте был такой заскок, лейтенант Б. Так вот, он был “стрелок”. Повсюду таскал с собой свой ПМ и лупил из него везде, где можно и где нельзя."
    - и у нас был такой старлей. Шмалял иногда из пээма на плацу. Так его обосравшись прощали, потому как контужен в афгане был, его и начальство потом подальше от беды убрало.

    "Чувство, что они защищают родину, было только у русских ... они считают своей родиной всю территорию Советского Союза и просто не понимают тяги других наций к самостоятельному существованию"
    +500

    А с афтором несогласен в том, что нации стирались. Нифига! Азеры, чурки и хохлы кучковались так что будь здоров!

    Про пидоров не знаю, у нас их небыло. Чмырей было до фига, но их не опускали.

    Про стержень - это главное! Если поднялся в кровищщи и ломишься на них -убью ссуки!- бегут, потом уважают.
           
  14. 27 октября 2008 19:18
    Пользователь offline

    0

    #
    Я служил 89-91г. 103 Витебская дивизия ВДВ, автор-ЧМО, с такой ненавистью все написано. у нас такого небыло.
           
  15. 27 октября 2008 19:55
    Пользователь offline

    0

    #
    Цитата: donpedro
    Бред. Были сложности, но это- бред... Сам служил 87-89. Отбился. Горжусь опытом и закалкой.

    87-89гг. Но говорил когда-то по другому :
    -Людей в тюрьму сажают, за что-то.
    За что же меня, на два года, за что ?
           
  16. 27 октября 2008 20:00
    Пользователь offline

    0

    #
    mr47_04
           
  17. Xayc
    27 октября 2008 20:05

    0

    #
    solxat,
    lol Ты ещё скажи в кремлёвском полку при ельцине служил lol
    ВДВшники в то время у нас в основном в комендатуре в патрулях засвечивались ))) кого-то ловили, кого-то нет ;)
    Были ещё и другие войска, например, пехота. Не в куресе?

           
  18. 27 октября 2008 21:39
    Пользователь offline

    0

    #
    Бред полнейший. Если это было в его подразделении- то не надо за всю армию подписываться dash2
           
  19. dsfghjkl
    28 октября 2008 00:26

    0

    #
    79-81, автор -мудак!
           
  20. ОБРПШД
    28 октября 2008 10:58

    0

    #
    НЕНАВИЖУ!!! НЕНАВИЖУ!!! НЕНАВИЖУ!!!
    А ПОТОМ НА ГРАЖДАНКЕ ЭТО ЛЮБЯЩИЕ ОТЦЫ И МУЖЬЯ?! УБИТЬ ВСЕХ!
           
  21. 29 октября 2008 01:17
    Пользователь offline

    0

    #
    dirol
           
  22. 2 ноября 2008 19:21
    Пользователь offline

    0

    #
    Войска быстрого реагирования Германия, drinks вабще такого нет
           
  23. 7 ноября 2008 13:24
    Пользователь offline

    0

    #
    Какой кошмар написан! Но я не думаю, что такое везде происходит(хотельсь бы верить)
           
  24. soldat
    7 ноября 2008 15:02

    0

    #
    служил 84-86 под Смоленском в косм.связи , были конечно неуставные но такого небыло , особенно про гомосексуализм думаю это слишком загнуто , а в остальном про Забайкалский округ наслышан многое такого от друзей кто там служил, один сосед ушел оттуда на 8 лет тюрьмы за убийство по пъяне, думаю автор во многом прав , конечно он не служил как мне кажется , но написано силно и красиво особенно про козлов офицеров болшая половина дебилов и моральных уродов ...
           
  25. zavulon
    8 ноября 2008 20:47

    0

    #
    mr47_04 хочу в армию!!!
           
  26. 5656987345242424269798-00
    12 ноября 2008 12:17

    0

    #
    Copyright © 2007 Trinixy.ru
    Ау!!! Ты вообще знаешь, что это значит?
    У тебя на сайте ни одного своего материала, а ты везде тулишь свою тринихи и возмущаешься, что позатирали, мол, на фотографиях. Ты сам в зимбабве ездил, что ли? И откуда спёр, и по какому праву прицепил?

    По поводу поста - даже название процитировал неверно. Но желающие нагуглят книгу в полном виде. Как и другие книги Валерия. Чего им и рекомендую.

    "Чувство, что они защищают родину, было только у русских ... они считают своей родиной всю территорию Советского Союза и просто не понимают тяги других наций к самостоятельному существованию"
    +500

    Это было добавлено Примостом на гребне волны популярности националистических идей в 92-93 годах, когда книгу нужно было печатать. Для того, чтобы как-то выжить в разрухе. Автору приходилось для этого пользоваться чужим 286(кто-нить такие помнит?) компьютером.

    По сути книги - чем тяжелее были условия в частях, тем больше схожесть с описанной ситуацией. Чем условия легче - тем больше различий. Я сам, будучи радиомастером, объехал много частей и видел ВЧ, больше похожие на пионерлагеря - на берегу моря, в окружении турбаз и винзаводов, и ВЧ, по сравнению с которым телевизионные "зоны" кажутся пионерлагерями.

    >Это Валерий Примост, из книги "Штабная сука". Злобный пасквиль на >армию времён перестройки. Автор - конченный русофоб, точнее, >оголтелый украинский националист, рисующий всех русских тупым >быдлом и пьяницами.
    Валерий Примост ДМБ 87 эмигрировал подальше от "незалежности" в Израиль в 1996 году. Все книги изданы на русском языке.



    ссылка на полный текст

    ht tp://book red.r u/savered.p hp?file=106221
    (пробелы убрать)
    Дети, читайте, что непонятно - спрашивайте у пап. Если папы были не чмырями, то дополнят. Отмолчатся- спрашивайте у соседа laughing

    ЗЫ: Я - не Валерий Примост, хотя знал его с 84 по 96 гг спортсменом, балагуром, гусаром, музыкантом и душой любой кампании.
           
  27. 13 ноября 2008 15:44
    Пользователь offline

    0

    #
    да уж....жесть та и только, сам не служил слышал только расказы друзей и отца, немного ест ьправды
           
  28. SSSSS
    18 ноября 2008 00:31

    0

    #
    Все , что написано чисейшая правда. И про иерархию в армии , и про восточных братьев, и про шакалов. Готов подписаться под всеми словами. Автору большой респект и уважуха. Единственное что обойдено внимание это тема "землячества". Сам все пережил. Служил срочную: и на севере, и на кавказе.
           
  29. 23 ноября 2008 20:16
    Пользователь offline

    0

    #
    злобно написано, несправедливо. по сути верно, но краски сгущены. а где веселое положительное? этого тоже в армии хватает. сам прошел срочную службу в ГСВГ-ЗГВ 1986-88 годах. всякое было. но..., одну вещь из этого опуса хочу процитировать, очень важное замечание: "Вообще, почти всегда призывники заранее по рассказам теоретически знают, чтб их ждет в армии. И заранее настраиваются на великий бой. Но в армии этот великий бой разбит на множество микроскопических стычек и столкновений, и духи уже воюют, не замечая этого. Каждый раз по отдельному поводу от них требуют пустяка, ничтожной уступки по сравнению с ожидаемым ими решающим боем, и не стоит даже размениваться на этот пустяк, но все эти проигранные пустяки оказываются в совокупности поражением в главной битве."

    Dикий Wolf,
    нашел первоисточник, прочитал...., это действительно валерий примост. такое дерьмо мог написать только конченый чмырь. fuck
           
  30. 17 декабря 2008 11:37
    Пользователь offline

    0

    #
    многа вукав........
           
  31. 5 января 2009 16:47
    Пользователь offline

    0

    #
    ваще читать не стала, да еще и СТОЛЬКО)))))
    всегда кумарили рассказы про армию mad
           
  32. Fatamorgrana
    29 января 2009 14:49

    0

    #
    ужас конечно написан. но не так страшен черт, как его малюют , мне кажется. все места службы разные. и люди во все времена разные. обстановка , соответственно тоже разная.
    мне кажется, что армия все же должна быть контрактной и высокооплачиваемой. тогда будут в армию идти сознательно те, кто сможет служить. и защита прав служащих будет поставлена на нормальную основу.

    неадекватные люди есть везде. в армии, тюрьме, в школе, институте, на заводе, в офисе, в консерватории. и каждый неадекват , получив мизерную долю власти, будет возвышаться в собственных глазах за счет попытки унижения других. синдром герострата.

    много знакомых и друзей служили в армии. впечатления и условия были у всех разными.

    стоит защищать родину, а не государство. государство не достойно этих жертв. а родина и государство у нас разные понятия.

    в армии, на мой взгляд, делать нечего. закидайте меня камнями. но пока государство будет лишать людей возможности выбора при отсутствии компенсации этого и оправдывать это гражданским долгом, пока нормальных парней, выдирая из нормальных условий жизни , будут отправлять х.з. куда х.з. зачем по большому счету, оправдываясь высшими целями, пока будут уставные понятия при неуставных отношениях, пока отсутствует гражданская человечность - нечего там делать.


    это моё мнение. я его никому не навязываю. и не поменяю - так что можете не спорить с пеной у рта , что все не так.
           
  33. Serega_Iz_Pitera
    30 января 2009 12:02

    0

    #
    Многим в армии делать не чего. Если есть возможность и абсолютно нет желания служить, проходить через это - откупайтесь. То, что написано выше – это происходит в одной части, в других же может быть по иному. Но только что то . Не всё. А суть армии – если ты ответил, ПОКАЗАЛ этим себя, пусть даже тебя потом избили зверски, но ты выжил - даст тебе у этих дедов некое уважение. Интеллигент в самом начале должен стать некой сволочью, ответить по жёсткому, чтобы потом остаться интеллигентом, как раз пофигистом. Иначе и на гражданке у него останется это чувство – ощущение себя чмырём. И он уже никогда не будет сам для себя интеллигентом.
           
  34. 15 марта 2009 15:50
    Пользователь offline

    0

    #
    Цитата: Lado
    Это Валерий Примост, из книги "Штабная сука". Злобный пасквиль на армию времён перестройки. Автор - конченный русофоб, точнее, оголтелый украинский националист, рисующий всех русских тупым быдлом и пьяницами. Положительные герои его опусов: еврей, избежавший издевательств благодаря тому, что пристроился в части медбратом, хлюпик-скрипач, который не сумел избежать издевательств даже пристроившись писарьком при штабе, и т.п. Непонятно, зачем было размещать подобную чушь конца 80-х на сайте.

    +500000000000000000000000000000000000000
    00
           
  35. просто прохожий
    21 марта 2009 10:27

    0

    #
    Если кто и пишет чушь - так это большинство комментаторов ... По большому счету , советская армия времен перестройки была именно такой . А КАКОЙ ЕЩЕ МОГЛА ОНА БЫТЬ В ЭТО ВРЕМЯ ПЕРЕХОДА ОТ МАРАЗМАТИЧЕСКОГО ЗАСТОЯ - К ПРИБЛАТНЕННОМУ КАПИТАЛИЗМУ ?!!
    В стране процветали воровство , показуха и непрофессионализм . А в любой армии пороки общества проявляются лишь более контрастно ( потому что армия , как и война , многое "списывает "). Потому в совковой армии господствовала именно такая атмосфера .
    Естественно , различия имелись - в зависимости не только от региона службы , и не только от рода войск , а и от многих других факторов . Это и коню ясно mr47_04
    И не надо плести , будто бы в повести нет позитива . Нет у вас самих таких наблюдательности и таланта , как у Примоста Laie_53
           
  36. Дима Дима
    12 апреля 2009 22:09

    0

    #
    35 хочу в армию и скоро пойду


    drinks Все это херня ни чего там такого нет я еще не служил но через 2 месяца иду и не верю почти не чему из написанного явно чувак писал не служивый а так наслушившийся бредней и решил хрень загнать
           
  37. 17 апреля 2009 11:44
    Пользователь offline

    0

    #
    mr47_04
           
  38. 7 мая 2009 13:20
    Пользователь offline

    0

    #
    Пришел с армии в 2008 году. Службу проходил в 137 ПДП ВДВ г. Рязани. Все описанное автором, за исключением наверное гомосеков, было и у нас. Так же узнаются и офицеры, и разделение по срокам службы у солдат по призыву, различие только в названиях. Учения, столовая, наряды - тоже как с нашей части срисованы... Но это все проходит, а как не крути, армия все-таки хоть и суровая, но необходимая школа жизни. За ВДВ...
           
  39. 26 мая 2009 19:45
    Пользователь offline

    0

    #
    что то есть
           
  40. 20 июня 2009 11:40
    Пользователь offline

    0

    #
    прочла немного,даже тошно стало, какие люди в армии,такой народ и в стране
    По поводу офицеров и командиров,которые злые от того,что жизнь не "сахар" и квартиру им не дали вовремя...Я у них вот,что хочу спросить ,какого хера ,тогда идете туда работать/служить ??? Чтобы свою никчемность в гражданской жизни,как-то оправдать, за счет унижения тех,кто слабее в армии??
    Если государство не позаботилось,о семьях офицеров,то это ваши проблемы, а не наши и не ребят ,которых принуждают к службе.
    По поводу интиллегентов и быдла...Это не только в армии,посмотрите сколько быдла у нас на улицах...Россия-это отдельная планета,со своими законами и фактически бесправными гражданами
           
  41. 22 июня 2009 04:03
    Пользователь offline

    0

    #
    Коллеги,что хотите говорите-всё вышеописанное-чистая быль!
    Сам как- будто только вернулся!
    ДМБ 97.
    И сейчас мало что изменилось,уверяю вас! drinks
           
  42. 10 июля 2009 00:08
    Пользователь offline

    0

    #
    занятно)) читал долго )) с двумя перерывами))
           
  43. 2 февраля 2010 10:17
    Пользователь offline

    0

    #
    Ужос.Хотелось прокомментировать матом,не смотря на то,что сама из интеллигентной семьи.Жаль,что матерные комменты удаляются.Хотя что я поражаюсь, и в обычной жизни таких дедов полно.Только тут можно уйти и не сталкиваться с этим,а в армии некуда деваться.Закалка,блин,на зверство.
           
  44. 4 сентября 2010 22:41
    Пользователь offline

    0

    #
    брехня
           
  45. 10 сентября 2010 14:36
    Пользователь offline

    0

    #
    ниасилил
           
  46. 27 сентября 2010 00:12
    Пользователь offline

    0

    #
    89-91 да действительно есть доля правды и про офицеров и про духов с дембелями.
           
  47. 29 июня 2012 09:01
    Пользователь offline

    0

    #

    97-99 вдв моральная подоплёка изложена со сто процентной точностью.

           
Информация
Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии на сайте.