«С ЗСД идея-то хорошая, благие намерения. Но строят по головам. Вы видели, где садик находится? Мне страшно: а если что-то упадёт? И садика не будет. Мы пошли в садик в сентябре — и, знаете, дети там не гуляют. Их просто не выводят. Говорят, из-за стройки», - говорит молодая мама, гулявшая по улице с ребенком.
А еще местные жители жалуются на большое количество мигрантов.
На вопрос о том, как здесь жилось до стройки, жители квартала отвечают одинаково: «Хорошо». 56-летняя Людмила на Канонерском — всю жизнь. Она живёт в 15-м доме, который как раз попал под расселение: скоро семья уедет в Красносельский район — осталось найти деньги на новую мебель и переезд. «5 тысяч надо заплатить, только чтобы одну часть перевезти. Сначала пообещали спонсировать: оплатить расходы за наём машин. А потом сказали, что денег нет, — рассказывает Людмила. — Конечно, жалко переезжать. Тут было очень хорошо. Город близко, метро — в 15 минутах езды, полчаса — и на Невском. Всё было удобно».
На условиях анонимности своими впечатлениями обо всем происходящем поделилась жительница дома №14, жильцы которого под расселение не попадают. Далее слова этой женщины.
"Я родилась в 1951-м, всю жизнь на Канонерском. В детстве, помню, ещё когда не было навигации, мы переходили по мосткам в порт. Потом появились паромы, буксиры, затем построили тоннель. Было чисто, можно было свободно дышать. А что сейчас будет...
Про расселение нашего дома речь не идёт. Нас поставили перед фактом. От стройки — и шум, и грязища. Раньше ходили по дорожкам, а сейчас — в обход по колено в грязи. А у меня ноги больные — хожу кое-как. Приходится на 15 минут раньше выходить: и хорошо, если по дороге не очень зажимает ногу, а то иду — постою, иду— постою. Идёшь по проходу мимо стройки, что-то брякает по крыше — иногда и думаешь: «А если брякнет такое, что проломит?» Стройка есть стройка. Но что делать, у нас нет надежды.
В прошлом году нам поставили стеклопакеты и по кухне выставили счёт: почему-то считается, что это нежилое помещение. Слава богу, деньги были, я поставила. А у кого не было, на кухне так старые окна и остались. Грязи тут будет — сами понимаете: дорога есть дорога, тут фуры будут ездить, а не легковушки. И, конечно, северная сторона дома. Летом хоть немножко попадало солнышко, а сейчас вообще не будет. Но это же никого не волнует. Подумаешь, и без солнца люди живут — по полгода зима...
Я слышала, была возможность пустить дорогу через порт. Получилось бы ближе к Стрельне — и Путин бы любовался дорогой. Нет, нужно было вот так. В нашей муниципальной газете публиковали эскиз — там такая красивая дорога на столбах. Но разве это она? Убожество городят. Я бы на месте водителей просто побоялась по ней ездить: мало того что на высоте, так ещё и по воде. Когда мы начали ходить собирать подписи против стройки, нам сказали: «Можете не ходить, Путин подписал, ему понравилось — ну а кто же против президента скажет».
Ясли вообще под дорогой стоят. Их огородили — они как в коробке. Для чего — непонятно: грязь и шум идут сверху. Дурдом.
Раньше прекрасный был остров. Залив рядом, все ездили туда отдыхать, на шашлыки — не надо было давиться в электричках за город. Места всем хватало, и купались, и загорали.
Весь остров загадили. Я бы с удовольствием переселилась, но куда? 15-му дому хороший район дали, на юго-западе: проспект Героев, улица Казакова. Моя приятельница туда уехала где-то год назад. Здесь она на велосипеде каталась — а теперь там, в парке, катается: дышится легко...
Но кое-кто остался и в расселённом 15-м — некоторые окна светятся. То ли проблемы с переселением, то ли чёрненькие заняли. Их как-то много попёрло — летом одна иностранная речь была, турецкая или узбекская, я не разбираю. Нас всё меньше, а их всё больше. Дочка мне теперь говорит: «Мама, пойдём со мной в магазин», — темно, одна боится. Мне-то не страшно, я старая... Правда, один раз ко мне прицепился пьяный узбек — не узбек, не наш. Я так удивилась и ещё подумала: «Как ты не боишься, милый? Привяжешься к парню русскому — хлопнут тебя, да и всё»".
Отсюда: 1, 2
